Борьба с политиждивенчеством
В последние недели наметился тренд, согласно которому на первый план вновь выдвигается «чистая» политика, а аппаратная борьба служит лишь приложением и фоном для нее. Отчасти это связано с приближением «большого» электорального цикла. Однако помимо этого существует и еще один важный фактор – российская политсистема приблизилась к опасной развилке, и один из возможных путей ведет к ее эрозии с последующим демонтажом. Особенно остро это чувствует ответственная за политическое планирование верховная власть в лице президента и его администрации, которая послала политическому классу ряд недвусмысленных сигналов.
В частности, Дмитрий Медведев разместил в своем видеоблоге обращение, превратно истолкованное подавляющим большинством экспертов. В нем глава государства выразил свое беспокойство по поводу стагнации российской политсистемы, которую он назвал застоем. Застойность проявляется в том, что верховная власть является единственным субъектом в политической системе, а все остальные – объектами, которые апеллируют к этой власти и ждут от нее преференций. Такая ситуация недопустима, поскольку может привести к параличу и дальнейшему развалу государственной машины, если верховная власть по каким-то причинам не сможет своевременно послать очередной сигнал.
Подобные сигналы транслировал политическому классу несколько раньше и первый замглавы администрации президента Владислав Сурков. Выступая перед американскими студентами, он подробно остановился на перспективах российской политической системы. При этом основная аудитория была явно шире, чем американские студенты – де-факто власть обнародовала свое видение развития политической и партийной системы в стране на ближайшие 10-15 лет. Именно поэтому ключевые тезисы его выступления были широко растиражированы в российских СМИ.
В частности, он указал на вероятность снижения результатов «Единая Россия» уже на ближайших выборах в Госдуму, в результате чего партия может и не сформировать конституционное большинство в нижней палате парламента (получение партией простого большинства под сомнение не ставится). В итоге российская партийная система вступит на путь формирования «культуры коалиции» - когда «Единая Россия» для принятия законов, требующих конституционного большинства, придется искать общий язык с оппозицией. Позднее этот тренд может получить свое продолжение и через 10-15 лет возможна ситуация, когда «партия власти» наберет менее 50% голосов и де-факто перестанет ей быть. В итоге страной станет управлять партийная коалиция, в которую войдут и представители некогда оппозиционных партий (партии).
Данные слова были направлены на стимулирование оппозиции. Ей был послан намек на то, что ставки повышаются, и в случае успешного выступления на выборах она может рассчитывать не только на некоторое количество кресел на Охотном ряду, но и на участие в принятии ключевых решений. Между тем для самой власти формирование такой «культуры коалиции» не менее выгодно. Реализуя стратегию «вовлечения», она расширяет базу своей поддержки, так как вступившие в коалицию с партией власти» оппозиционные силы тем самым придают свою поддержку существующей политсистемы, повышая уровень ее легитимности и устойчивости.
При этом власть и «Единая Россия» демонстрируют, что они готовы идти на уступки и предпринимать невыгодные для себя шаги. В частности, депутаты от «Единой России» внесли законопроект, сокращающий число региональных списков на федеральных выборах до 70. Де-факто это очень выгодно оппозиции. «Единая Россия» в силу своего статуса не испытывает проблем с тем, чтобы выставить несколько сотен популярных в конкретных регионах политиков во главе региональных списков. Оппозиция же в связи с гораздо меньшим числом сторонников, особенно среди элиты, с комплектованием таких списков испытывает серьезные проблемы.
Павел Салин, Центр политической конъюнктуры, специально для Актуальных Комментариев
