Что сказал табачник с Табачной улицы
На фоне активности художественного сообщества в деле защиты своих коллег от произвола искусствонелюбивых властей, разумно поговорить о наследственных чертах российской практики производства искусства по отношению к советской. «Возьмем, например, Кацмана.» Т.е. Германа. Это «разводка».
Книга киносценариев «Что сказал табачник с Табачной улицы» режиссера Алексея Германа перестает оправдывать своё название с первых же строк, поскольку собранные в ней произведения сценариями в полном смысле этого слова не являются. Указание в каком именно месте должны появляться начальные и конечные титры, всё-таки не является основополагающими признаками жанра, скорее это отсылка к кинематографической стезе автора, переработавшему ряд более или менее известных произведений в нечто вроде как новое. Насколько же хорошо у Германа это получилось?
Отвечая на этот вопрос, следует разделить все собранные в книге произведения на три группы: первая — это те самые горячо любимые и многократно перечитываемые сочинения мэтров российской литературы, которые мы с детства представляли на экране. Тот же вынесенный в заглавие «Табачник», каковой на самом деле есть «Трудно быть богом» Стругацких, в своё время оставлял уйму вопросов: что случилось с Аратой Горбатым, правда ли Румата убил дона Рэбу, и чем бы всё это закончилось, не подойди Кира в неудачный момент к окну. И вот перед нами одна из версий. Да, она не претендует на истину в последней инстанции, да и вряд ли когда-нибудь фильм с расфуфыренным Ярмольником в главной роли вообще выйдет на киноэкраны, но это всё же Версия, ещё одна жизнь для благородного сюжета. Фактически же, публикация сценария сама по себе уже своего рода акт «современного искусства», теперь на самом деле Герман может уже не снимать фильм, т.к. акт надругательства и публичной верификации по отношению к первоисточнику.
Вторым направлением работы Германа стало переложение в прозу древних баллад о нашествии Джучи, безуспешной борьбы против него народа кипчаков, сиречь половцев, и прочего среднеазиатского эпоса. Эпохальное произведение, в котором было ничего непонятно, трансформировалось во вполне читабельный роман, который, безусловно, заинтересует всех сколько-нибудь разбирающихся в истории Казахстана 13 века, или же просто любителей истории про осады крепостей, битвы и заговоры.
А вот третьим приложением таланта стала переработка сюжетов советской социалистической классики о героях Великой Войны и мирных хлебов: моряках, сталеварах и прочих товарищах со звездой во лбу! Однако, советская проза, как известно, и в те годы была нечитабельна, а легкостью речи наш режиссер, увы, не обладает, потому значительная часть книги вызывает острую зубную боль и желание уподобиться Оруэлловским героям.
Герман — идеальный пример деятеля советского искусства, удачно писавшегося в новый российский рынок искусства именно благодаря вот такой практике дробления таланта, не позволяющей автору помереть с голоду и фактически «забить» на производство. Это очень современно и постмодернистично.
Алексей Герман, Светлана Кармалита, «Что сказал табачник с Табачной улицы и другие киносценарии», М.: Амфора, Сеанс, 2006 — 720 с.
