Как 5G изменят политические технологии в России

Покрытие территории России сетями связи формата 5G вызовет к жизни новую политическую реальность. Вопрос в том, кому станет от этого лучше, а кому хуже.

Связь на «пятерку»

Государственная комиссия по радиочастотам назначила проведение первых в России аукционов на частоты для сетей 5G на третий квартал 2020 года. Это событие станет точкой отсчета для развития в стране высокоскоростной связи, которая кардинально изменит процессы производства, логистики, телекоммуникаций и в значительной степени — политические практики.

Процесс распространения скоростной коммуникационной технологии будет во многом определяться скоростью, с которой государство может помочь операторам решить частотный вопрос для освоения пятого поколения сотовой связи.

В большинстве развитых стран уже занимаются законодательным обеспечением развития сетей 5G. В России же пока существует препятствие для развертывания сетей пятого поколения: она работает в том диапазоне частот, который указом президента Владимира Путина зарезервирован для телевещателей. Главный радиочастотный центр отказывается выдавать сотовым операторам разрешения на запуск радиоэлектронных средств в рамках выделенного им диапазона, так как он также используется Министерством обороны.

Правительство планирует вернуться к рассмотрению этого вопроса нынешней осенью, после пересмотра параметров нацпроектов в соответствии с указом президента РФ о национальных целях развития до 2030 года.

Согласно программе «Цифровая экономика», устойчивое покрытие сети 5G должно быть обеспечено во всех городах-миллионниках к 2024 году, как раз к выборам президента РФ.

«В целом это пока эксперимент, но весьма и весьма успешный» — считает старший директор по цифровой трансформации ВШЭ Алексей Чукарин.

На сентябрь 2020 года покрытие сети нового поколения в России пока еще сугубо «островное», не дотягивающее даже до определения архипелага: на всю страну насчитывается всего 15 зон покрытия 5G, основная часть которых расположена в Москве. По мнению партнера Deloitte Антона Шульги, полноценное распространение сети займет не менее 10 лет.

Значит это кому-то нужно

Технология 5G на сегодня востребована почти исключительно в сегменте В2В и в области Интернета вещей. Она вообще изначально рассчитана на применение в энергетике, транспорте, здравоохранении, торговле, общественной безопасности, промышленности, ЖКХ, беспилотных транспортных средствах и других отраслях.

Эксперты практически единодушны во мнении, что объединяя в единую систему людей, машины и предметы, сети 5G поспособствуют развитию логистических и транспортных сервисов, персонализированных медицинских услуг и др.

Новая сеть сегодня еще мало затрагивает частных пользователей, поскольку на рынке практически нет 5G-совместимых персональных устройств и приложений для работы в таких сетях.

Но по мере развития технология станет оказывать растущее влияние на жизнь граждан — в том числе в таких сферах, о которых разработчики и сами граждане вряд ли думают специально.

Речь о том, что в тех городах, где сеть будет задействована, ее потенциал для серьезного переформатирования экономических и общественных процессов, а значит и политических практик, огромен. Тем более, именно крупные города обычно являются и центрами политической активности. В этом смысле технология 5G оказывается в нужном месте в нужное время.

Эта сторона распространения сетей 5G еще мало исследована, так как практических политиков и политтехнологов чаще интересуют задачи более конкретные, чем Интернет вещей.

Тем не менее, предвидеть влияние сетей 5G на политические процессы можно уже сейчас — отталкиваясь от того, что при той скорости передачи данных, которую обеспечивает пятое поколение (в сотни раз быстрее, чем в 4G), виртуальная реальность (VR) становится почти неотличима от действительности, а в некоторых случаях превосходит ее по качеству контента за счет использования возможностей дополненной реальности.

Это влечет потенциальный риск того, что какая-то часть пользователей может просто «заблудиться» в искусственном мире и потерять ориентацию, где заканчивается виртуальная реальность и начинается физическая.

И ранее происходили инциденты, когда геймеры теряли связь с реальностью и начинали вести себя так, словно они пребывают внутри игры. Если такие аномалии происходят в сравнительно «грубом» мире, который создают старые технологии, то размытие границ между разными реальностями в мире 5G станет еще разительнее. Счет «заблудившихся» может пойти на тысячи. И нет гарантий, что политики не попробуют использовать этот феномен в своих интересах.

Происходящая у нас на глазах технологическая революция переведет какую-то часть политической деятельности, если не всю ее, из оффлайна в виртуальную сферу. В этом есть как преимущества, так и риски.

С одной стороны, виртуализация общественно-политической жизни выглядит идеальным выходом в ситуациях наподобие коронавирусной эпидемии, когда массовые собрания в реале чреваты вспышками инфекции.

Это где-то похоже на видеоконференции через Zoom, но с несравнимо большим эффектом присутствия и, соответственно, качеством «фидбека».

Общаться одновременно по Zoom с десятками, а тем более сотнями собеседников невозможно. Пятое же поколение создает технологическую возможность получения моментальной обратной связи между политиком и его целевой аудиторией без ограничения числа контактов, делая в ряде случаев ненужными традиционные «медленные» соционические инструменты, такие как опросы общественного мнения. Не говоря уже о том, что собрать тысячу человек на виртуальном митинге для организаторов финансово и логистически неизмеримо менее затратно, чем свозить ту же тысячу людей в арендованный зал на арендованных автобусах.

По мере развития сети и глубокого проникновения 5G-совместимых устройств эта технология может составить серьезную конкуренцию традиционному телевидению и другим инструментам политического пиара.

Одно дело «односторонняя проводимость», когда политик обращается к зрителям, которые видят его, но сам он не видит свою аудиторию и не получает моментального представления о том, как его слова отзываются в сердцах публики. И совсем другое дело, когда выступающий слышит и видит тех, к кому обращены его слова, в реальном времени, а те могут коммуницировать с политиком, используя инструменты дополненной реальности (AR). Такая коммуникация несоизмеримо продуктивнее для обеих сторон.

VR для большого брата

С другой стороны, эксперты предупреждают, что новая технология несет не только достоинства, но и таит новые угрозы.

Переговоры и другую конфиденциальную информацию будет намного проще, чем сейчас, записать, перехватить и использовать на свое усмотрение. Такого рода действия будет очень сложно отследить, особенно на начальном этапе внедрения 5G. Да, на любую угрозу рано или поздно будет найдена контр-технология, но до того времени выражение «каждое слово может быть использовано против вас» надо будет принимать вдвойне серьезно.

В частности, 5G позволит полностью поставить под контроль процесс изготовления агитационных материалов, незаметно шпионить за конкурентами, мониторить их активность, а в каких-то случаях препятствовать такой активности, легально или не вполне — например, вторгаясь на чужие виртуальные партийные мероприятия (законодательства о регулировании правил поведения в сетях пятого поколения пока не существует).

Обратной стороной медали является и то, что сеть, построенная из миллионов приемо-передающих устройств, дает властям непредставимую ранее возможность тотального контроля над гражданами, что может не соответствовать у многих пониманию того, что допустимо в демократическом обществе, а что нет.

Поэтому технология 5G, будучи инструментом решения ряда производственных и социальных проблем, сама по себе стала представлять политическую проблему — в этом ее качественное отличие от сетей четвертого поколения, развитие которых не вызывало подобных опасений, поскольку силовые структуры и политики получают теперь отсутствовавшую ранее возможность следить за гражданами в режиме реального времени, предсказывать их поведение с высокой вероятностью, так как 5G дает возможность видеть как на ладони передвижения тысяч людей.

«Власти будут знать, кто эти люди, куда они направляются и что намерены делать», — предупреждает профессор кибернетики Колумбийского университета США Стив Беллоуин.

Если раньше в режиме реального времени было невозможно обрабатывать большие массивы данных, например, искать фотографии конкретных людей в толпе, отслеживать передвижения той или иной машины, то сегодня это тоже становится возможным.

В связке с технологиями распознавания лиц и повышенной точностью геолокации это превратит анонимность гражданина, его свободу перемещений, действий — в том числе свободного политического выбора — в устаревшую концепцию.

Насколько такие опасения оправданы, можно будет сказать только по результатам тех политических кампаний, которые пройдут уже при наличии достаточно развитых сетей пятого поколения. Ближайшая такая возможность проверить теорию практикой предоставится к 2024 году, на который назначены следующие выборы президента РФ. Понятно, что такая проверка сможет состояться лишь при условии, что планы развития сетей будут вестись по утвержденному графику.

Но то, что такие опасения — не антиутопия, показывает пример Китая, где сегодня уже задействованы 350 тысяч базовых станций пятого поколения (к слову, в десять раз больше, чем в США), и власти страны успешно их используют для контроля над неспокойным Уйгурским автономным районом — практика, которую газета The New York Times назвала «цифровым расизмом».

Американцы, которые обеспечили себе лидерство, когда развертывались сети предыдущего поколения 4G, сейчас не скрывают, что развертывание 5G-сетей критически важно для экономики и национальной безопасности страны.

Игорь Серебряный