Кризис 1998 года

Кризис 1998 года бы потрясением для финансовой системы.  Банкротство страны заставило качественно изменить финансовую политику. То, что произошло, изменило мотивацию и очень сильно добавило осторожности финансовым властям. Политика, которую стал проводить министр финансов Кудрин, была направлена, прежде всего, на недопущение подобного развития событий. Именно поэтому кризис 2008 года Россия  встретила, с точки зрения резервов, во всеоружии. И сегодня, когда он продолжается, хоть и в менее острой форме, резервы по-прежнему сохраняются  -это Резервный фонд, Фонд национального благосостояния.

Сегодня ситуация несопоставима с тем, что было 11 лет назад. Тогда кратно упал уровень жизни населения, практически ушел средний класс, люди оказались на грани нищеты и выживания. Но надо сказать, что при этом он был относительно краткосрочным – в течение полутора лет произошло восстановление. Сейчас он более длительный, более затяжной, но ни о каком падении уровня жизни населения в таких масштабах речи не идет. Только недавно сократился рост реальных доходов и наметилось их снижение, причем,  снижение в несколько процентов, что не сопоставимо с 98-м, хотя темпы падения промышленного производства и ВВП вполне сопоставимы.

Отсутствие кредитов тогда  было преодолено резкой девальвацией рубля. И многие предприятия нашли внутренние резервы при таком курсе. Многие бизнесы, которые были нерентабельны, сразу стали конкурентоспособными, произошел процесс импортозамещения и экономика резко пошла в рост.

Сейчас подобная политика - столь резкое падение курса рубля - невозможна, потому что это приведет к резкому ухудшению уровня жизни населения, больно ударит по  кошелькам, по перспективам, по психологическому ощущению, по сбережениям. Этого допустить нельзя, поэтому проводится курс плавного снижения курса рубля, он проводился осенью 2008 года и зимой 2009 года. Такая политика начинает вновь осущесвляться сейчас, но конечно резких колебаний курса сейчас допустить нельзя, а плавное снижение курса увеличивает конкурентоспособность практически всех секторов национальной экономики, прежде всего, конечно экспорта, и этот курс безусловно нужно проводить - иного выхода нет.

Если держаться за сегодняшний курс рубля или за 30 рублей за доллар - это путь в никуда. Это рано или поздно приведет к резкой переоцененности курса. Нужно проводить плавное снижение курса рубля - пройти между Сциллой и Харибдой. С одной стороны - не допустить резкого снижения уровня жизни населения,
улучшить его адаптивность к происходящим процессам, а с другой стороны - удовлетворить интересы национальной экономики - прежде всего, экспортных отраслей металлургии.

Те события, результатом которых стал весь августовский дефолт 1998 года нельзя объяснить исключительно только пирамидой ГКО. Там было много разных факторов, важнейшим из которых наверно действительно был этот, но, тем не менее, он все-таки являлся следствием общей экономической ситуации в стране. Это было также в некотором смысле связано с теми явлениями, которые происходили в странах Тихоокеанского бассейна.

Как бы то ни было, то, что произошло, оказалось полезным для российской промышленности несмотря на огромный шок для населения. Кроме того, надо понимать, что в тот момент в экономике были серьезные противоборства, и эти же самые явления были и сейчас, перед нынешним кризисом. Но тогда кризис был фактически российским, а сейчас он общемировой.

Тогда, не смотря на то, что российская валюта в значительной степени упала, тем не менее оставалась серьезная альтернатива рублю в виде хождения доллара в России в качестве твердой валюты. Сейчас такой альтернативы нет, потому что все валюты, в том числе те, которые мы привыкли использовать в качестве расчетных резервных, а именно - доллар и евро - тоже подвержены серьезным колебаниям. Поэтому Россия находится совместно с другими государствами внутри большого мирового кризиса.

За прошедшщие 11 лет в экономике были серьезные недоработки. Конечно, было бы намного лучше, если бы наша экономика была в меньшей степени зависима от экспорта углеводорода. Но, с другой стороны, при той экономической ситуации, которая была в мире, когда торговля нефтью и газом приносила такие огромные дотации и доходы, было бы странно ожидать, что люди в своей ежедневной экономической хозяйственной деятельности перестали бы заниматься тем, что приносит им такие огромные сиюминутные барыши. Поэтому ситуация непростая, она сложно прогнозируемая, это связано в первую очередь и с огромным количеством преходящих факторов, в том числе, и политических.

Тем не менее, можно говорить о том, что наличие у нас больших финансовых резервов как бы то ни было, сыграло огромную положительную роль втом течении кризиса, который мы сейчас видим. Во всяком случае, у нас есть серьезный временной запас, когда мы можем позволить себе финансировать дефицит бюджета, чего не было в прошлый раз, что и воспринималось тогда как серьезная катастрофа. Как бы то ни было, прошлый кризис был не долгим - мы должны помнить, что серьезное оживление произошло уже до наступления нового 1999 года. Сейчас об оживлении говорить рано, думаю, решающим будет поведение экономики осенью.

Кризис - это не только время серьезных проблем, но и время возможностей. Возможностей построить посткризисную экономику более эффективной, более конкурентоспособной, технологичной, нацеленной на реальный платежеспособный спрос. Я думаю, что усилия в этой ситуации в первую очередь должны быть направлены на инжиниринг именно такой экономики - экономики XXI века.

Лоббистские усилия по поддержке отдельных отраслей не имеют смысла, спрос на некоторые товары и услуги уже никогда не возникнет. В советское время мы возводили больше всего танков в мире, на это уходили огромные ресурсы. Сегодня нам не нужно больше производить таких условных танков. К сожалению, найти путь для устроительства в такой ситуации трудно, пока ни одно государство в мире его не нашло.

Но в любом случае наличие у нас серьезных резервов делает нашу ситуацию более выгодной по сравнению с 1998 годом. В целом у нас есть все шансы в посткризисной мировой экономике вырваться вперед по отношению к той позиции, которую мы занимали еще 2-3 года назад.