Минские переговоры
В столице Белоруссии вечером 31 июля трехсторонняя контактная группа по урегулированию кризиса на юго-востоке Украины собралась на очередное заседание.
По данным белорусских СМИ, контактная группа была представлена в полном составе — экс-президент Украины Леонид Кучма, посол России на Украине Михаил Зурабов и официальный представитель действующего председателя ОБСЕ по вопросам урегулирования ситуации на Украине Хайди Тальявини.
По итогам заседания стало известно, что участники встречи договорились о прекращении боевых действий в районе гуманитарного коридора, по которому наблюдатели ОБСЕ перемещаются к месту крушения Boeing 777 в Донецкой области. Об этом на пресс-конференции заявил вице-премьер Украины Владимир Гройсман, передает ИТАР-ТАСС.
Контактная группа также приняла решение о передаче ополченцами международным инспекторам вагона с личными вещами погибших в результате крушения малайзийского лайнера Boeing до 2 августа.
Еще одна важная договоренность – освобождение пленных. В сообщении, распространенном Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) констатируется, что участники контактной группы высказались за немедленное освобождение людей, оказавшихся в плену в результате конфликта на востоке страны. Другими элементами называется эффективный контроль и проверка границы между Украиной и Россией, а также создание поддерживаемого ОБСЕ механизма мониторинга и проверки, который должен начать действовать вместе с началом перемирия.
Двумя днями ранее президент Петр Порошенко по телефону попросил своего белорусского коллегу привлечь Минск в качестве переговорной площадки, Лукашенко согласился. Темами обсуждения, по словам украинского президента, станут два вопроса: о допуске международных экспертов к месту падения малайзийского «Боинга» и об освобождении всех заложников, которые находятся у ополченцев. Как сообщила пресс-служба Порошенко, на встречу приглашены экс-президент Украины Леонид Кучма, посол России Михаил Зурабов и представитель ОБСЕ.
Своё участие в заседании подтверждали и представители Донецкой народной республики. «В каком-то виде будем присутствовать, не волнуйтесь. Если заседание вообще будет», — сообщил премьер-министр ДНР Александр Бородай, передает РИА Новости. При этом он не уточнил, кто именно будет представлять регион на переговорах, сославшись на требования секретности. Бородай также посчитал «преждевременным» говорить о том, какие вопросы будут обсуждаться в Минске.
Напомним, что 29 июня госсекретарь США Джон Керри после встречи с министром иностранных дел Украины заявил, что киевские власти в настоящий момент готовы к взаимному прекращению огня на востоке страны. При этом, правда, Керри добавил, что прекращение огня должно произойти на основе «мирного плана» Порошенко.
Ранее киевские власти уже объявляли временное перемирие, однако оно не соблюдалось. Напомним, что 20 июня Порошенко представил «мирный план» по урегулированию ситуации на Донбассе и пообещал прекратить огонь на неделю. Руководство ДНР поначалу заявило, что не признаёт перемирие, так как оно не было согласовано с ополченцами.
23 июня в Донецке прошли многосторонние консультации по урегулированию украинского конфликта – с участием Зурабова, Кучмы, главы общественной организации «Украинский выбор» Виктора Медведчука, представителей ОБСЕ, а также, со стороны ополченцев, Бородая и Олега Царева. По итогам встречи лидеры народных республик согласились поддержать перемирие, объявленное Киевом. «Мы в ответ на прекращение огня со стороны Киева обязуемся прекратить огонь со своей стороны», — заявил тогда Бородай.
27 июня Петр Порошенко продлил перемирие еще на три дня, а в Донецке состоялся второй раунд консультаций по урегулированию ситуации. По своему формату и составу участников он был аналогичен предыдущему. Ополченцы пообещали прекратить огонь до 30 июня при условии вывода войск с территории ДНР и ЛНР.
Однако несмотря на договоренности о перемирии, в течение всех 10 дней стороны неоднократно обвиняли друг друга в возобновлении стрельбы. В итоге в ночь на 1 июля Порошенко объявил о возобновлении силовой операции против сторонников независимости Донецкой и Луганской народных республик.
Нынешний – третий раунд консультаций – пройдёт на фоне обострения ситуации после падения на Украине малайзийского «Боинга». Украинская армия и ополченцы опровергают свою причастность к авиакатастрофе, обвиняя в произошедшем друг друга.
Напомним, что в ходе встречи в Минске, как заявлял Порошенко, предполагается затронуть вопрос о допуске международных экспертов к месту крушения лайнера. Накануне генсек ООН Пан Ги Мун призвал к немедленному прекращению огня в районе авиакатастрофы, ранее российский МИД заявил, что попытки международных экспертов попасть на место крушения сорваны из-за начала Киевом боевых действий.
Более того, 31 июля российский постпред при ООН Виталий Чуркин на заседании Совбеза организации высказал опасение, что киевские власти пытаются уничтожить улики, изобличающие их роль в авиакатастрофе. Чуркин напомнил, что Порошенко обещал прекратить огонь в районе крушения лайнера, однако это обещание не было выполнено, а украинские официальные лица, по словам дипломата, «публично объявили о новой задаче — зачистить от ополченцев и взять под контроль эту территорию».
Если в ходе третьего раунда консультаций сторонам удастся договориться о допуске экспертов к месту падения «Боинга», важно, чтобы это обещание не было нарушено, как неоднократно случалось ранее. Чего стоит ждать от очередных консультаций и сможет ли встреча в Минске как-то повлиять на процесс урегулирования украинского конфликта? Об этом «Актуальные комментарии» поговорили с экспертами.
Пока эффект от консультаций выглядит довольно сомнительным. Во-первых, нет официальных представителей Киева. Кучма – частное лицо и больше ничего. Все, что он говорит, может быть оспорено, истолковано как-то по-другому, то есть он никаких обязательств на себя брать не может.
Во-вторых, совершенно не понятно, каковы могут быть рамки компромисса, потому что Киев таких рамок не демонстрирует. В лучшем случае было бы здорово, если бы они договорились о прекращении огня. Но я думаю, что ни о чем большем они в принципе договориться не могут, потому что на данный момент позиции Киева и ДНР и ЛНР не совместимы. Киев пытается подавить все силой и утверждает унитарное государство, а Донецк и Луганск говорят о том, что они не зависимы. Я не думаю, что в рамках этой группы можно договориться о чем-то серьезном, но будем надеяться, они договорятся хотя бы о прекращении огня, и может быть, хоть мирные жители не будут страдать. Возможно, это даст старт каким-то другим переговорам в дальнейшем.
В повестку встречи не внесены вопросы гуманитарного коридора для Луганска, и на это есть объяснение. Началось все с заявления Керри о том, что Киев готов прекратить огонь, но Керри увязал это непосредственно с местом катастрофы Боинга - что необходимо обеспечить расследование. Все крутится вокруг самолета. О масштабном урегулировании речи не идет.
Между тем власти Киева не дают экспертам попасть на место катастрофы - о чем говорил Чуркин в ООН, предположив, что киевская сторона пытается уничтожить улики. Я думаю, это уже абсолютно очевидно. Никаких фактов, подтверждающих версию Запада по поводу российского участия или даже по поводу участия ополченцев, до сих пор не предоставлено. Казалось бы, прошло уже столько времени, можно было бы хоть что-нибудь показать, на самом деле, ничего серьезного не предоставлено. В зоне падения продолжаются бои, и это несмотря на то, что Порошенко на весь мир заявил о том, что он отдает приказ обеспечить сорокакилометровую зону без боевых действий вокруг места катастрофы. Сами же украинские войска нарушают заявления Порошенко, хотя они сваливают все это на ополченцев. Я думаю, что, конечно, они хотят уничтожить все улики, это однозначно. На мой взгляд, причастность украинской стороны к падению у непредвзятых экспертов уже не вызывает сомнений. По крайней мере, тот факт, что киевские власти всячески препятствуют объективному расследованию, уже наводит на нехорошие мысли.
Что касается посреднической роли Лукашенко в предстоящих консультациях, то он человек, который нам ближе. Но, с другой стороны, у него есть и минусы. Во-первых, у него достаточно сложные отношения с Западом. Во-вторых, не понятно, какую игру он в этом деле проведет. Ему, конечно, хотелось бы, чтобы переговоры увенчались успехом, поэтому он будет стараться что-то делать, но пока лично он никакого участия в этом не принимает. Да, площадка предоставлена, но это не значит, что Лукашенко лично участвует в урегулировании.
Нарастающие санкции Запада вынуждают нас полностью оставить на произвол судьбы всех людей в Луганске и в Донецке. Они хотят, чтобы мы отдали их на съедение Киеву и больше не лезли в украинские дела никогда. А шанс задавить Донбасс у киевской стороны есть, поскольку украинские силовики многократно превосходят все, что есть в Донецке и Луганске.
Санкции к России являются не более чем прикрытием. Американцы реализуют свою концепцию отрыва Европы от России. Поэтому они и выставляют заведомо невыполнимые требования, чтобы максимально обострить ситуацию. А в Европе американцы представляют все так, что санкции неизбежны, потому что Россия занимает неконструктивную позицию. В свою очередь позиция России обусловлена тем, что то, что они хотят, мы просто не можем сделать. Я уверен: если мы сегодня сдадим Донецк и Луганск, они скажут: «Это хорошо, но этого мало, теперь отдавайте Крым, а не хотите - мы будем санкции ужесточать». Их позиция такая. Я не думаю, что им вообще нужно какое-то решение. Им вообще не нужно никакого решения, они добиваются своих собственных целей.
Наши требования на переговорах известны. Но я убежден: до тех пор, пока Киев не понесет серьезное поражение в военном противостоянии, на нормальные переговоры он не будет способен. Киев выставляет фактически ультиматум. В таких условиях проводить переговоры можно, но договариваться о чем-то - весьма проблематично.
Причиной того, что Порошенко вышел на идею этих переговоров, возможно, стали неудачи Нацгвардии на фронте, а также, как в прошлый раз, попытка выиграть время, чтобы провести перегруппировку.
Местом переговоров выбран Минск, потому что Белоруссия сохраняла нейтралитет все это время по отношению к событиям на юго-востоке Украины. И она является комфортной страной для проведения переговоров как для представителей Новороссии, так и для Украины. Кроме того, например, я вхожу во многие невъездные списки, и для меня заморожены визы европейских стран. Такая же ситуация по Бородаю и практически по всем лидерам Новороссии.
У Порошенко три серьезнейшие проблемы. Первая – это исчерпание боевого потенциала Нацгвардии как карательной армии. Ей трудно решить задачу полного подавления юго-востока. Сейчас она вынуждена переходить от наступления к обороне.
Вторая проблема – трудности мобилизации и дестабилизация тыла. Возникают проблемы с пополнением украинской армии и, соответственно, возникают опасения, что если армия не будет пополнена вовремя, то возможно ее разложение, наступление ополчения. Порошенко очень хочет этого избежать, потому что тогда крах наступит очень быстро.
Последняя проблема заключается в существовании доказательств, что «Боинг» был сбит Украиной. Порошенко знает об их существовании и знает, что они могут быть в любой момент предъявлены. И, следовательно, если не удалось быстро подавить юго-восток, то на каком-то этапе сама Украина может оказаться в состоянии международной изоляции. В связи с этим Порошенко необходим, как минимум, перерыв для восстановления боеспособности войск. И, как максимум, какое-то политическое решение, которое позволило бы вывести за скобки и проблемы с «Боингом-777», и каким-то образом решить проблему юго-востока.
Я не думаю, что переговоры в Минске могут увенчаться успехом. Каким-то краткосрочным перемирием – возможно. Но даже договоренность не дает гарантии, потому что Киев слабо контролирует войска, находящиеся на боевой линии. Не раз бывали ситуации, когда Порошенко объявлял о прекращении огня, но боевые действия со стороны украинской армии продолжались.
Кроме того, чтобы переговоры были эффективны, переговорщики должны иметь общую позицию. У президента Украины на стол выложен известный «План Порошенко», который подразумевает капитуляцию ополчения. А у ополчения на стол выложены известные требования признания и независимости Донецкой и Луганской народных республик. При этом понятно, что Новороссия не может принять план Порошенко и капитулировать: что бы ни гарантировали киевские власти, принимать капитуляцию придут те же Национальная гвардия и «Правый сектор». Они просто уничтожат всех ополченцев. И Порошенко не может принять требование ополченцев о признании независимости регионов. Потому что, как только он это признает, в Киеве все обвинят его в предательстве, назовут ставленником врагов Украины, и нынешний президент Украины получит восстание тех, кто уже воевал и воюет с ополченцами. Свести к общему показателю две диаметрально противоположных позиции, выработать какой-то план, который устраивал бы обе стороны – не представляется возможным.
Конечно, под давлением мирового сообщества, стороны могут согласиться с тем, что Украина сохраняется цельной, но, скажем, с конфедеративным устройством. Но это конфедеративное устройство должно быть опять-таки кем-то обеспечено. На Украине две противостоящие друг другу в гражданской войне армии, кроме этого, значительная часть Новороссии занята войсками Коломойского.
Со стороны Донецкой и Луганской народных республик есть претензия на Новороссию в составе, как минимум, восьми областей. И кто будет охранять эти противоборствующие армии, которые убивают друг друга и готовы убивать дальше до победного конца – неизвестно.
Теоретически возможен международный протекторат, введение полицейских сил и так далее. И тогда необходимо, в первую очередь, разоружать военные формирования на территории Украины и, по сути, вводить внешнее коллективное управление. Это потребует введения и российских, и европейских войск на соответствующие территории Украины. Такая квазиконфедерация уже будет обозначать ликвидацию Украины, только с отсроченным юридическим статусом. Поэтому не вполне понятно, как можно достичь единой переговорной позиции, которая бы всех устроила, все бы ей подчинились и которая не потребовала бы всё равно ведения каких-то вооруженных боев, теперь уже втягивая в сражения и международные силы.
Встречу в Минске контактной группы я бы не решился назвать в полном смысле переговорами. Скорее это продолжение консультаций, которые уже имели место на Донбассе. Тот факт, что украинскую сторону по-прежнему представляет, судя по всему, бывший президент Леонид Кучма, говорит о том, что это не прямые контакты, а серия встреч посредников. Полномочий для принятия решений в нынешних условиях они не имеют, но могут донести информацию, позиции сторон.
Кто будет представлять Новороссию (ДНР и ЛНР), мне трудно сказать, но, наверное, это уровень тех лиц, которые имеют на это и полномочия, и определенный статус. Может быть, это будет премьер Бородай, может быть, вице-премьеры. Может быть, это будут люди и несколько иного уровня, но имеющие полномочия хотя бы не ниже, чем их имеет упомянутый Кучма, поэтому будем называть это все же новым этапом или очередным этапом консультаций.
Присутствие переговорщиков по линии ОБСЕ призвано постепенно приучить обе противоборствующие стороны к совместному обсуждению той или иной тематики, а при совсем оптимистичном подходе – приоткрыть перспективы к полноценным переговорам.
Что касается повестки встречи, то я бы хотел, чтобы вопросом номер один было прекращение огня, остановка военных действий, причем не только в зоне 20-30 км вокруг упавшего «Боинга», но в более широком формате. Предпочтительнее, чтобы военные действия прекратились по всей линии огня.
Для Донецка и Луганска самым лучшим вариантом было бы признание Киевом необходимости отвода войск Украины, и тем более неконституционных вооруженных формирований, за линии административной юрисдикции бывших Донецкой и Луганской областей. Хотя такие пожелания вряд ли будут реализованы.
Если бы это произошло, можно было бы договариваться о многом – в том числе и о том, как в будущем и в каком формате выстраивать взаимоотношения. То, что Новороссия удержит свои позиции – и военные, и политические – я не сомневаюсь, и поэтому киевскому режиму нужно уже сейчас думать о том, как выстраивать отношения со своим новым соседом. А это требует определенной подготовки: мировоззренческих, мобилизационных и иных приготовлений. В этом отношении встречи, подобные минским, были бы очень полезны. Второй вопрос повестки консультаций - вопрос об обмене заложниками, военнопленными. Здесь нужен, безусловно, нулевой вариант, т.е. нужно выйти на ноль по всем конкретным лицам, неважно, на чьей стороне их больше. Здесь не арифметика, а высшая математика политики.
Юго-восток уже демонстрировал свою добрую волю и активно способствовал освобождению тех или иных лиц, оказавшихся на его территории. Киев же делает это со скрипом, ставя зачастую неприемлемые условия. Но надо все-таки выйти на нулевой вариант и перевернуть эту неприятную страницу взаимоотношений. Все время надо помнить, что речь идет уже о новых отношениях. Майдан сам породил эту ситуацию, и буквально подтолкнул Восток к борьбе за свой полный суверенитет, теперь ему нужно действовать с учетом новых реалий.
Главной задачей остается урегулирование двусторонних отношений, выход на формат полноценных переговоров – политико-дипломатических и иных, и достижение базовых основ мирного урегулирования конфликта, уже не только внутреннего, но и внешнего. Ситуация вышла на уровень международного конфликта, и история со сбитым малайзийским лайнером – подтверждение тому.
На самом деле этот конфликт не нужен ни Украине, ни Новороссии, ни России, ни Европе. По большому счету, не нужен никому в этом мире, за исключением тех деструктивных сил глобального масштаба, которые неоднократно пытались добиться тех или иных сиюминутных целей, планов и замыслов, ставя под вопрос безопасность тысяч и миллионов людей. Столько жертв уже принесено, что пора на этом остановиться и подумать о вечном.
Трехсторонние переговоры по ситуации на Украине в Минске будут носить скорее промежуточный характер. Оценивая происходящее сейчас на юго-востоке Украины, можно сказать, что позиции сторон совершенно противоположны и ожидать договоренностей, кардинально меняющих ситуацию, не приходится. Хорошим результатом этих переговоров было бы решение о прекращении огня хотя бы на какой-то период. Правительство Порошенко какое-то время назад уже объявляло о временном перемирии, но со стороны нацгвардии периодически велись обстрелы территории Новороссии, и войска молодых республик вынуждены были открывать ответный огонь, чтобы защитить свою территорию и мирных граждан.
Что может быть результатом возможного решения о временном прекращении огня в этот раз? Республики Новороссии вряд ли будут ожидать от киевских властей полного исполнения возможного перемирия. А в рамках трехсторонней встречи перемирие само по себе предметом договора не будет. Консультации по этому конфликту могут вестись и при продолжении боевых действий, которые сейчас происходят на юго-востоке украинских земель. Временное прекращение огня уже связывают с необходимостью достижения договоренностей. Поскольку таких коммуникаций между Новороссией и киевской властью до сих пор не существует, то они могут возникнуть в ходе переговоров, что будет важным позитивным результатом этой встречи. Но ожидать решения по украинскому кризису в целом сейчас не приходится.
Украина не готова к тем шагам, которые являются совершенно естественным правом и требованием ЛНР и ДНР. Для того, чтобы украинская сторона была готова к этому, она должна чувствовать себя на грани поражения, причем это должен почувствовать не столько Порошенко или руководитель военной операции со стороны Украины, а украинское общество. Но украинская пропаганда рассказывает своему народу, что победа как никогда близка, что украинские войска прекрасно оснащены и эффективны и в ближайшее время одержат желаемые победы. Поэтому украинское общество не видит необходимости договариваться с Новороссией. Для Порошенко принятие хоть каких-то требований республик в этой ситуации может стать политическим самоубийством.
Предметом переговоров на этой встрече будут сами условия прекращения огня. Ожидается, что Порошенко будет по-своему трактовать условия предыдущих договоренностей о перемирии как необходимости разоружения любых военизированных формирований. В трактовке Киева это означает, что ополченцы должны сложить оружие. Это будет стартовой позицией украинской стороны, позиция лживая, неконструктивная и абсолютно не реальная. Но, вполне возможно, именно она станет отправной точкой для переговоров.
Для народных республик стартовым условием вероятно станет требование освобождения их территорий от иностранных войск, а таковыми являются все военные силы Украины на территории Донецкой и Луганской Народных Республик. Это не может быть принято Киевом - по крайней мере в той военно-политической ситуации, которая сложилась в данный момент.
Следующий этап - смогут ли они найти какие-то промежуточные решения, которые позволят хотя бы снять нынешний уровень эскалации конфликта, будут ли решения о создании гуманитарных коридоров, по которым смогут безопасно перемещаться беженцы, поступать гуманитарные грузы? Именно этот круг вопросов и может быть, в той или иной мере, конструктивно обсужден.
Есть международное положение, определяющее международные гарантии при реализации гуманитарных коридоров. Все потоки, идущие через эти гуманитарные коридоры, берутся под международный контроль. Украинская сторона не настроена конструктивно решать этот вопрос, не заинтересована в разрешении гуманитарной катастрофы на юго-востоке. Она скорее создает, стимулирует и всячески подогревает эту катастрофу, например, бомбардировками жилых кварталов, причем такими видами оружия, которые не являются высокоточными. Это осознанные шаги Украины с целью противопоставить войска Новороссии и мирное население, которое гибнет из-за силовых действий Киева по устранению якобы только вооруженных ополченцев, которые находятся в населенных пунктах. Это самая настоящая террористическая операция, попытка сломить волю к сопротивлению. Любые гуманитарные грузы работают против этих усилий киевских властей, которым крайне выгодно было бы полностью изолировать эти регионы и развернуть там широкомасштабные карательные операции.
Уже сейчас гуманитарная катастрофа достигла гигантских масштабов, уже сейчас десятки тысяч беженцев поступают из региона военных действий, огромное число погибших среди мирного населения.
В данном случае решающую роль может сыграть мнение мирового сообщества. До последнего времени Европе удавалось делать вид, что ничего, требующего создания гуманитарных коридоров, на юго-востоке украинских земель не происходит, людей там не убивают, поэтому и позиция Киева не менялась. Но сейчас уже происходят определенные перемены. CNN показало репортаж о применении баллистических ракет украинскими силовиками. Если мировое сообщество обратит большее внимание на происходящее, на государственный террор, который устроила Украина, Порошенко будет вынужден что-то менять, возможно, и договариваться.
Киевские власти попытаются выиграть время, проводя переговоры и параллельно продолжая боевые действия. В любом случае Украине придется отступать от изначального плана, это уже очевидно. Но пока нельзя еще говорить о том, что ситуация изменится кардинально. Во многом всё зависит от дальнейшей позиции стран-наблюдателей этого конфликта.
