Московское архитектурное наследие: точка невозврата.
У Михаэля Энде, в его романе «Бесконечная история», есть один очень занятный персонаж — Оборотень. Существо, способное существовать в мире людей в образе человека и в мире фантазий в образе волка. Эта способность менять обличия очень полезна и на стыке таких областей, как культура и политика. Именно тут появляется всякий околитературный и околополитический вздор. Очень надоедливый, на самом деле, вздор, но совершенно неуничтожимый.
Вот, вроде выдавил ты его из политики, а он — бац! — снова великий писатель. Или вот, затравил ты его всяким поплитом, а он уже выступает с трибуны на очередном марше и требует делить и давать.
Каталог «Московское архитектурное наследие: точка невозврата» это целое самостоятельное явление такого рода.
Сама книга — это красочное, хотя и не слишком дорогое билингвальное (русский и английский) издание, в котором представлен перечень подвергающихся разрушению, «дурной» реконструкции, нецелевому использованию и т. д. зданий Москвы, снабжённый комментарием касательно тенденций и основных угроз архитектурному наследию города. Создание и издание подобного каталога, а быть может и путеводителя, дело, безусловно, нужное. В частности, первый выпуск «Наследия...», хотя и был выпущен едва ли не в «целях борьбы с московским правительством» пользовался большой популярностью и наделал много шума. Справедливости ради надо сказать, что своё дело он сделал — существенная часть действительно ценных образцов архитектурного искусства города была взята под опеку.
Тем более странно выглядит на этом фоне второй выпуск, собственно, как придирка. Авторы проворачивают старый фокус «борцов за демократию и всё светлое, против всего плохого». «- У вас нет демократии/У вас разрушают наследие. Вот тут, тут и тут». «-Хорошо, вот мы поправим, как Вы говорите«. „Да, но у вас всё равно нет демократии/разрушают наследие“. Причём, чем больше уступок и чем более склоняешься к диалогу, тем больше на тебя давят и низводят до уровня плинтуса.
Доходит до комизма. В частности, авторы говорят об исторической (не архитектурной даже) ценности здания и требую его защиты, но когда историческая ценность (как в случае, например, с „Александр хаусом“ на Якиманке) сформирована уже после реконструкции здания (напомним, что именно в „АХ“ находился первый предвыборный штаб Владимира Путина») авторы вдруг говорят о художественной ценности.
Или, не останавливаясь на отечественных безымянных архитекторах, авторы замахиваются даже на Фостера, утверждая, что его «Апельсин» на Крымском Валу погубит архитектурный облик города.
Ваш покорный слуга не знает, что может случится с архитектурным обликом этой части Москвы, хуже, чем установка там памятника Петру, но, вероятно, это было бы сохранение омерзительной серой коробки ЦДХ. Даже пустое место смотрелось бы там органичнее и эстетичнее.
Город — это пространство жизни, а не пространство навсегда остановившегося времени. Никто не хочет снова взрывать церкви, но я бы мог напомнить, что тех местах, где теперь стоят «шедевры конструктивизма» ещё совсем недавно стояли «шедевры нарышкинского барокко». Хотя, если твоя цель показать миру, какие варвары эти русские, тогда такие мелочи тебя волновать не должны, разумеется.
Эдмунд Харрис, Клементина Сессил, Анна Броновицкая, «Московское архитектурное наследие: точка невозврата» Вып. 2, М.:2009
Книга любезно предоставлена магазином «Фаланстер».
