Нельзя заниматься только витриной

Скрипач Дмитрий Коган рассказал в интервью «Актуальным Комментариям» о проблемах министерства культуры, светской тусовке и современной классической музыке.

Дмитрий, вы много гастролируете. В частности, и по России. Вам, как никому другому, известна ситуация с классической музыкой в стране.

Интерес большой у всех, но у многих нет к ней доступа. Например, в Дальневосточном федеральном округе нет ни одной консерватории, то есть нет возможности элементарно получить образование и найти работу. Более того, не у всех есть средства и желание уехать в Москву.

Какова ваша возрастная аудитория? Это, скорее, старшее поколение?

Нет, и молодежи много. Новой молодежи, которая хочет понимать и разбираться в классической музыке.

Проблема еще и в отсутcтвии педагогов?

Да, многие разъехались по миру.

Вы даже обращались к президенту Дмитрию Медведеву с вопросом о создании консерватории на Дальнем Востоке.

Да, и он моментально дал указание в министерство культуры проработать этот вопрос. Но минкульт вынес вердикт, что где-нибудь в Хабаровске консерватория не нужна. Их задача – развитие нашей культуры на Западе, а скоро представить будет нечего. Это как магазину нельзя заниматься только витриной, забывая о закупках. Из идеологического центра, центра по развитию регионов и развитию единого информационного пространства министерство превратилось в продюсерский центр, который за государственные деньги продвигает такие проекты, как «Год России во Франции», выступление Балета в Каннах, Выставка в Венеции и другие. По сути, это - спецпроекты. А в региональной политике и в области образования не делается ничего. Каждый регион предоставлен сам себе. Выживает, как может.

А старые залы ведь еще остались?

Остались, но качество выступлений там удручающее. А ведь самое главное – это первое впечатление. Приведете вы ребенка в помещение с плохой акустикой, и концерт провалится. Когда что-то пробуешь в первый раз, оно обязательно должно быть качественным. Необходимо стоить новые залы и оснащать их самым современным оборудованием, как это происходит во всем мире. Только тогда мы можем рассчитывать на возрастающий интерес к классической музыке.

Классическая музыка должна меняться с течением времени?

Что она, собственно, и делает. Конечно, музыка должна адаптироваться и переформатироваться. Ведь меняется весь мир, и почему музыка должна замереть, пусть она и очень консервативна?

В чем проявляется это изменение?

В форме подачи, в построении программы. Например, я добавляю в свои выступления современные произведения. В моем репертуаре есть несколько вариаций на тему танго.

Какие музыкальные инструменты сейчас актуальны в дополнение к скрипке?

Абсолютно любые. Мне нравится, как звучит саксофон. Мы делали несколько совместных выступлений с Игорем Бутманом. Много придумываем с аккордеонистом Петром Дрангой. Пробовали даже совмещать мелодию скрипки с дудуком – поучилось весьма необычно. Одним словом, любые ограничения и стереотипы только вредят творчеству.

На Западе эксперименты - еще более рискованные...

Sting и Metallica выступали с симфоническими оркестрами. Но базовое понимание классики должно оставаться. Эксперименты не должны делаться ради эксперимента, это как в потреблении алкоголя – нужно знать меру. Так и в музыке нельзя терять контроль.

А мы пытаемся перенимать зарубежный опыт? Взять даже поп-музыку...

Попса – слишком быстро развивающийся жанр: сегодня ты моден, а завтра – уже нет. В классике тенденции гораздо медленнее и гораздо осторожнее. Для меня невозможен отказ от звучания скрипки, все остальные компиляции – это поиск. Базовый репертуар составляет 80 процентов.

В Москве очень много «уличных музыкантов», играющих на классических инструментах. Это говорит об их невостребованности, или они - просто «двоечники»?

Во всем мире музыканты подрабатывают в переходе. В принципе, не вижу в этом ничего плохого, если, конечно, переход не холодный.

Как наши продюсеры относятся к классической музыке?

Продюсеров по классике очень мало. Рынок и дистрибуция - слабые. В музыкальных магазинах существует крайне узкий выбор и по композиторам, и по исполнителям.

Если перенестись на несколько десятилетий назад, то в Советском Союзе к музыкантам было совершенно другое отношение. Вспомнить хотя бы победное возвращение детей (в котором первое место заняла Елизавета Григорьевна Гилельс, а позже - Леонид Борисович Коган, бабушка и дедушка Дмитрия – прим. ред.) с первого Международного конкурса скрипачей имени королевы Елизаветы в Брюсселе. Это было событие в масштабах страны. Может, только Гагарина встречали масштабнее.

Раньше это была элитарная профессия. Даже играя обычным музыкантом в оркестре, человек выезжал за границу со всеми вытекающими бонусами. Сейчас к музыкальному педагогу относятся как к обычному школьному учителю, а владелец маленького магазинчика на их фоне чувствует себя элитой.

Ваша жена (Ксения Чилингарова – прим. ред.) рассказывала, что, когда она приглашала современную светскую публику на ваши концерты, многие оживлялись, слыша знакомые мелодии, что стоят на звонках мобильных...

Я скептически отношусь к этой тусовке. Мне кажется, светского общества у нас исторически нет. Из советской серости ничего светского выйти не могло. Это вам не европейская аристократия и даже не потомственные американские миллионеры. Хотя, я - за то, чтобы привлекать в зал как можно больше людей. Если человек будет часто посещать хорошие классические концерты, то его духовная жизнь непременно обогатится.

Что делать тем, кто не может себе позволить пойти на хороший концерт классической музыки?

Я даю благотворительные концерты, их - половина от всех моих выступлений, чтобы привлекать новую публику.

А лидеры страны должны быть примером в плане предпочтений?

Нет, не думаю. Музыкальные предпочтения – это их личное дело. В той же Америке всем наплевать, что слушают Буш или Обама. Только у нас вся страна подражает лидерам в спорте, социальных ресурсах и т.д. А ведь это не должно влиять на развитие остального спорта, медиа или искусства...

Беседовали Мария Потоцкая и Татьяна Роднянская.