Новейшие правые

Объявление о создании на обломках трех правых сил новой партии, безусловно, позитивное событие, особенно с точки зрения политической справедливости. После длительного, мучительного самоуничтожения из политики уходят все те, кто пытался, с одной стороны, заигрывать с властью для собственного комфортного существования и прохождения в Думу, с другой – исподтишка договаривался с радикальной несистемной оппозицией то ли для сохранения реальной возможности при случае «валить» эту власть, то ли для того, чтобы банально шантажировать Кремль с целью увеличения объема выторговываемого «политпайка». Некоторые правые, лишь играя на подобных противоречиях, могли самосохраниться в собственном политическом бизнесе. Ведь иначе, как бизнес, они политику не воспринимали. А такое отношение к политике чревато. Она этого не прощает.

Для новейших правых сегодня важнейшим становится вопрос о  выживании. Ответить на этот вызов можно, только найдя баланс между необходимостью более внятного декларирования правой идеологии и четкой демонстрацией избирателю диктуемых этой идеологией действий. Партия СПС, как и ее идеологические предшественники, была построена по двум принципам: идеологическому (на базе правых ценностей) и групповому (для выживания некоторых политиков, как сейчас принято говорить, «задействованных в предыдущих правых проектах»). Сегодня эти принципы утратили свое значение. С групповым подходом все понятно – он ведет к «закукливанию» партии, ее сохранению на двух диванах. С идеологическим принципом сложнее. Большинство партий во всем мире уже перестали быть жестко идеологизированными (пресловутый либерально-консервативный консенсус) либо перестанут быть таковыми (достаточно посмотреть, как изящно жонглирует лозунгами компартия Китая). СПС не сможет сразу отказаться от жесткого позиционирования по идеологическому принципу (иначе непонятно, чем она будет отличаться от «Единой России»), однако поиск путей смягчения праворадикальной риторики неизбежен.

Очевидным для правых становится поиск новой собственной идентичности. Шансы на удачный исход этого поиска у них есть, тем более что присутствует столь важный для нашей политической системы элемент, как наличие влиятельных единомышленников: свою приверженность ценностям, которые провозглашают правые, неоднократно заявлял сам президент. Впрочем, для того, чтобы иметь еще кое-какие ресурсы для будущих выборов, правым придется:

– защищать интересы более широкой группы избирателей – всего среднего класса;

– не противопоставлять себя власти (если, конечно, хотят эту власть завоевать). Разногласия с властью могут быть по конкретным вопросам. Попытки противопоставить себя власти в целом пугают избирателя, не видящего во власти «абсолютное зло»;

– перестать выпрашивать изменения правил политической игры под собственную «грядущую сокрушительную победу». Избиратель не будет голосовать за нытиков, которые декларируют неспособность набрать 7% и на основании этого просят снизить проходной барьер до 5%;

– определиться по отношению к «политическим бомжам» из радикальной несистемной оппозиции. Любые попытки сотрудничества с ними будут смертельными для нового правого проекта. Средний класс хочет стабильного развития, а не нового кризиса, который олицетворяют собой сторонники слома системы;

– совершать знаковые политические и человеческие поступки. Для правой партии оставить руководство у руля после провала на выборах означает лишь политическую смерть. Правый избиратель – человек недоверчивый, и он никогда не поверит политику, который всеми силами держится за свое кресло.

Эти пять пунктов необходимы, но вряд ли достаточны. Тут уже включаются другие инструменты – из области политического искусства. Владеют ли этим искусством «новейшие» правые, покажет только 2011 год.