Политология в России: смерть в 29?

В последнее время в медиа стало модным хоронить политологию как науку в России. Но как ни странно, наука умирать не собирается, наборы политологов в вузы каждый год бьют рекорды, а в зарубежных журналах все чаще появляются фамилии российских авторов. Почему самокритика и рефлексия являются признаками преодоления болезней роста, а не предвестниками бесславной кончины.

Молодые да ранние?

А сколько российской политологии лет? Вопрос кажется довольно простым, но даже здесь мнения самих политологов расходятся, и есть как минимум три точки зрения. Екатерина Шульман, которую некоторые называют одним из ведущих политологов страны, недавно безапелляционно заявила, что «социальные науки в советский период были тяжко идеологизированы, никакого контакта [с внешним миром — прим. АК] быть не могло, а наука занималась оправданием существующего порядка вещей». То есть, как отмечает Шульман, политология возникла после распада СССР и падения идеологического занавеса.

Однако есть и другие точки зрения. Леонид Сморгунов, быть может, с иронией, однако отмечал, что «с конца XVII — начала XIX веков, когда в некоторых университетах (в частности, в Московском и Харьковском), а также в Царскосельском лицее существовали отделения нравственно-политических наук, защищались магистерские диссертации по данной проблематике, были ставки профессоров соответствующего профиля. Так, уже при учреждении Московского университета в 1755 г. Там предусматривалась должность профессора политики». И здесь речь, конечно, идет о политико-философском фундаменте отечественной политической науки, который до марксизма-ленинизма был значительно более фактурным и разнообразным.

Согласно другой точке зрения, отечественная политология берет свое начало с 1955 года, когда «секция экономических, философских и правовых наук Всесоюзного общества культурной связи с заграницей (ВОКС) приняла участие в III Всемирном конгрессе (Стокгольм, 1955, 275 участников) Международной ассоциации политических наук (МАПН). Тогда организация получила статус коллективного члена МАПН». Причем элементы культурного обмена все же были. Например, в 1979 году в Москве прошел Всемирный конгресс Международной ассоциации политической науки (МАПН). Да, на мероприятии отсутствовали многие политологи с мировым именем, а Конгресс был элементом не только политологии, но и политики, но все же говорить, что никакой коммуникации не было, некорректно с фактической точки зрения.

И если быть абсолютно дотошным, то и в версии Шульман нужно сделать важную оговорку. Политологи в стране стали появляться не после 1991 года, а после 4 ноября 1988 года, когда было подписано Постановление Государственного комитета по науке и технике СССР (ГКНТ СССР) за № 386 «О номенклатуре специальностей научных работников», это постановление и закрепило политологические направления, которых ранее не было: «23.00.01 — «Теория и история политической науки», 23.00.02 — «политические институты и процессы», 23.00.03 — «политическая культура и идеология», 23.00.04 — «политические проблемы международных систем и глобального развития». Поэтому завтра политологии в России исполняется 29 лет.
Все ли так плохо?

Политологи действительно в последнее время подвергаются жесткой критике, причем с абсолютно разных сторон. Одни называют политологов жуликами и обещают посадить их в клетку с хищниками. Другие говорят, что политологии как науки в России не существует, третьи указывают на очевидные проблемы в исполнении некоторых функции политологии (например, прогностической). На все это накладывается и телевизионный образ политолога как эксперта одновременно по всему и ничему. Кажется, что все плохо, из «нормальных политологов» в России, как отмечают некоторые, только 4 человека, а в последние 2-3 года количество критики и претензий к политологам многократно выросло.

Но на самом деле, еще в конце 2012 года на сайте РАПН был создан раздел с дискуссией о профессионализме в российской политической науке, и стал он следствием нарастающих споров о том, насколько отечественная наука соответствует международным стандартам качества. То есть внутри самого сообщества тема качества отечественной политической науки обсуждается довольно давно. И политологи сами заинтересованы в том, чтобы наука, которая раньше имела оправдание в виде своего юного возраста, преодолела проблемы, связанные с недостатками позднего импорта знания.

Конечно, проблемы есть, и, пожалуй, единственный способ их преодолеть — это проговаривать каждую в отдельности и вместе искать ответы на существующие вызовы. Незначительное число публикаций в англоязычных источниках, большой разрыв в уровне региональных политических школ, поздний импорт методов и теорий. Все эти и множество других проблем находятся в центре внимания исследователей. А наличие дискуссии по теме показывает, что над их решениями ведется работа, и главным образом за счет нового поколения политологов.

Смена поколений и новый этап

Помню, как на одной из конференций прозвучала фраза: «Политологии в России всего лишь 25 лет. Это для человека незначительный возраст, а для науки — просто ничто». Тем не менее, за этот период в науке успело вырасти несколько поколений политологов. В самом начале импорта науки старшим коллегам приходилось на ходу осваивать новую для себя дисциплину и буквально тут же преподавать ее студентам. Естественно, что в таких условиях и сами преподаватели, и студенты находились под воздействием старой советской школы.

Стабильное политологическое образование, как отмечают эксперты, стало появляться примерно в 2003-2006 годах, именно тогда стали выпускаться политологи, получившие системной политологическое образование. В 2009-2011 они начали получать ученые степени и уже сейчас становятся активными участниками научного сообщества, проводя серьезные исследования, публикуясь в зарубежных журналах и изданиях.

Процесс смены поколений сейчас отчетливо виден на многих кафедрах политологии. Видно, как приходят новые, молодые политологи зачастую с иным взглядом на политическую науку, на то, какими методами надо пользоваться, какие теории лучше объясняют происходящее.

В плане методов прослеживается поворот в сторону количественных инструментов. Мнение о том, что политология — гуманитарная дисциплина постепенно вытесняется из представления самих политологов. Сами количественные методы повышают научную строгость исследований.

В теоретическом плане молодые политологи больше подвержены влиянию экономических концепций. И здесь на первый план выходят теория рационального выбора и неоинституционализм. Они сменяют собой устаревшие подходы.

Изменения в теоретико-методологических основаниях привели к тому, что российские политологи все больше смотрят на западную науку: международные конференции, стажировки, публикации становятся приоритетными. Все это, конечно, повышает общее качество и уровень политологии в России.

Сейчас растет число публикаций российских политологов в престижных зарубежных изданиях, российских исследователей приглашают на стажировки и курсы обмена в зарубежные вузы. Способствует этому и возрождение интереса к Russian Studies. Если опять же вернуться к аналогии с человеком, то российская политология — это еще молодой человек, хоронить которого рано.

Михаил Карягин, политолог