Политтехнолог объяснил, почему скандалы не опасны для политиков в РФ

Госдуму продолжают сотрясать скандалы вокруг доходов депутатского корпуса. Появилась информация, что около 30 депутатов Госдумы развелись с женами перед сдачей деклараций с целью сокрытия информации о своих доходах.

Политтехнолог Андрей Максимов считает, подобного рода скандалы, случись они, например,  в США  могли бы привести к политической смерти тех или иных лидеров общественного мнения или депутатов. В России же совсем другие реалии.

«В России политика в основном кулуарная, и людям, которые ей занимаются, публичность несвойственна. Те же списки формируются не столько за счёт людей архипопулярных (они туда попадают скорее как украшение списков), сколько за счёт людей, входящих в тот или иной круг, окружение политических лидеров. От того, что думает широкая общественность по поводу этих фигур, мало что зависит.

 

Именно поэтому происходят такие шокирующие события, которые с точки зрения традиционной демократии могли бы привести к политической смерти тех или иных лидеров общественного мнении или депутатов.  У нас этого не происходит. После публичных скандалов и разоблачений многие остаются членами окружения, остаются полезными для этой группы людей. Благодаря этому они и двигаются по жизни.

 

Если взять в качестве одного из вариантов общественного устройства американскую модель, там почти на всех эшелонах (от мэра до президента) происходит очередное «пропускание человека через фильтр», общественная проверка его не только на дееспособность и эффективность, но и на моральную чистоту, на некие критерии.

 

У нас о критериях вообще не слышали, у нас моральный кодекс не существует сейчас. При коммунистах существовал своеобразный моральный кодекс – пусть и несколько странная конструкция, но, тем не менее, к ней можно было «примерить» политических лидеров коммунистической эпохи. У нас никакой политической нравственности не задекларировано, и она не является частью морального кодекса партии. Партия не может исключить из своих рядов человека ввиду его моральной нечистоплотности.

 

Можно также отметить борьбу между группировками, которая решается посредством всевозможных силовых структур. Когда мы видим какой-то конфликт с участием какого-то видного политического лидера, мы понимаем, что кто-то пытается с ним свести счеты. Он не попался на чём-то безнравственном, но существует борьба между группировками внутри элиты.

 

Российская демократия всё-таки несколько специфическая. Не уверен, что она эффективная, но она непохожа на другие системы. В данном случае скандалы являются своего рода внутренним конфликтом между представлением об идеальной демократии и нашей реальной практикой. Наша практика не подразумевает публичности.

 

Если мы пойдем в сторону публичности, значит, мы в целом пойдем в сторону  традиционной демократии: нужно будет не только декларировать закон, который не позволяет иметь какое-то имущество публичным политикам или членам их семей, но и в целом судить о чистоплотности любого политика с точки зрения общедоступных нравственных норм».