Пугая пуганных

Оппозиционные лидеры предрекают России апокалипсическое будущее. Но громких угроз бояться не стоит, ведь вовремя озвученная «страшилка» - выборный инструментарий любого политика.

Чем ближе выборы, тем чаще политики выступают в жанре апокалипсического чревовещания, суля избирателю голод, разрушения, а порой и смерть, если он, избиратель, не одумается и не проголосует «как надо». Первыми подняли жупел на свой партийный флаг Сергей Миронов и Геннадий Зюганов.

Эсер Миронов, например, предрекает скорые «бензиновые бунты» в стране. Он считает, что рост цен на бензин приведет к социальным волнениям, поскольку бензин стал для россиян «мерилом социального благополучия». И, по мнению Миронова, «бензиновое волнение - это реальность», которая в ближайшее время будет дана россиянам в ощущениях.

Еще более страшную «версию», а именно, что бунт, если и будет, то явно не бензиновый, а, как водится, «бессмысленный и беспощадный», предрек коммунист Зюганов, который в конце прошлой недели вновь заговорил о повторении в России событий по египетскому сценарию. И даже признался, что, словно безумная Кассандра, регулярно об этом напоминает президенту и премьеру, вот только не верят они, не верят...

Казалось бы, бензиновые бунты и египетские сценарии вещи несовместимые. Недовольство ценой на бензин – тренд скорее социальный, египетские же волнения – чистой воды политика. Но для «провидцев» это не имеет никакого значения. Главная цель – напугать. «Российского Египта» из уст Зюганова должны испугаться консерваторы, те, кому важна стабильность и предсказуемость в среднесрочной перспективе. Бензиновые волнения от Миронова придуманы для тех, кому невдомек разбираться в хитросплетениях политических процессов. И, несмотря на то, что и КПРФ, и «Справедливая Россия» являются парламентскими партиями, в горячечном предчувствии декабря они отсылают россиян на средневековую площадь, где единственным шоу являлась публичная казнь, а Петрушка был представителем высокого искусства. Голосуй за нас, а то случится страшное!

Но что любопытно, у эсеров и коммунистов совершенно противоположные побудительные мотивы апокалипсической рефлексии. «Справедливая Россия», например, стремительно катится вниз, теряя депутатов и активистов, которые массово переходят в другие партии, теряя рейтинги и шансы пробиться в Думу. Поэтому их риторика – чем страшнее, тем лучше – хоть как-то оправдана, других-то вариантов у Миронова привлечь к себе внимание, уже почти и нет. А вот у Геннадия Зюганова другая история. Как вторая по значимости системная партия, КПРФ обречена надевать на себя костюм супергероя, заявляя, что только им под силу спасти страну от надвигающихся катаклизмов. Вот только серп и молот в атрибутике «спасителя» выглядят странно для массового избирателя, пожившего в стране развитого социализма.

Отсутствие содержания – проблема всех политических партий в России. Новых идей, увы, не рождает даже оппозиция. А это значит, что проще взывать к инстинктам, пугая пуганных.

Ефим КУЦ