Страсти по Андреевой
публицистМаксим Кононенко
Популярность в Сети новостей об уходе Екатерины Андреевой с «Первого» и о ее возвращении не должна никого вводить в заблуждение. Многим ошибочно представляется, что аудитория интернета - это некое, грубо говоря, множество сидящих в «жж» персонажей. На самом деле основная аудитория интернета состоит из офисных служащих, и первым это понял Константин Рыков (отсюда – популярность и «Дней.ру», и «Взгляда») , поэтому к его модели «газеты для секретарш» постепенно идут все сетевые СМИ, которых заботит посещаемость.
Екатерина Андреева на самом деле после разгрома «уникального журналистского коллектива» осталась едва ли не единственным человеком в информационном телевидении, имеющим собственное лицо. «Звезд» много было в середине девяностых и в конце, а сейчас только Екатерина Андреева - больше нет никого. Поэтому про нее и читают, всем интересно. Она красивая женщина к тому же, она как бы такая абсолютно неприступная на вид: людям очень нравится. И им очень интересна эта история: как это, Екатерину Андрееву выгнали – режим уже вразнос пошел, или может быть, она там возопила, выступила против, стала диссидентом вдруг?
Я думаю, что никто не поверил в последнюю версию, хотя на самом деле она выглядит абсолютно реальной. Екатерина Андреева – это же прима в оперном театре, которая никак вопросов в театре не решает, но без которой – никуда. Обычно прима – всегда глупая баба, взбалмошная, у нее какие-то все время проблемы с лишним весом, с мужиками, она пьет, но при этом без нее как-то как бы нельзя, потому что публика её хочет. Но главный режиссер её терпит, потому что её публика нужна, но он все время подыскивает другую на её место. И как только появится кто-то, кто споет, он её моментом выгонит без выходного пособия.
Здесь ожидался именно такой сценарий, и интрига раскручивалась так: Кирилл Клейменов, который стал начальником Екатерины Андреевой, на самом деле был одним из многих ведущих при главной ведущей Андреевой. И он, конечно, где-то внутри чувствует какую-то свою неполноценность рядом с ней, потому что, когда они были на одном уровне, она была круче. И сейчас ему как-то хочется самоутвердиться.
Андреева же взбунтовалась, когда ей предложили вест там эфир три недели подряд – а это что значит без единого выходного приезжать в телецентр и работать. Работа на самом деле, я по себе знаю, не простая, тем более в прямом эфире. Ошибаются те, кто говорят: «Ой, она приехала, пол часа новости прочитала и уехала»: на самом деле это весь день уродует.
И Андреева, женщина уже немолодая, сказала: «Это не слишком ли – три недели?!». А Кирилл Клейменов, который все время чувствует каким-то таким немного мальчиком на ее фоне, решил, видимо, проявить себя начальником: «Не хочешь - уволю!». Я думаю, что так и произошло.
Потом проходит какое-то время, и Константин Львович Эрнст спрашивает у информационной редакции: «Ребята, а где Андреева-то, собственно говоря?». А Кирилл Клейменов говорит: «Да я её уволил». Эрнст в ответ: «Что ты сделал?! Давай быстро исправлять ситуацию». И вполне возможно, что он даже и звонил ей, просил вернуться, может быть, ещё и Клейменова выгонит: главным редактором отдела информационных программ может быть любой.
Лично я доволен, что так обошлось, потому что это была бы неприятная вещь. Все-таки Екатерина Андреева в некотором смысле является олицетворением власти. Ну а власть-то у нас монолитна, у нас на этом базируется все - власть монолитна, она своих не сдает, а тут раз, и отобрать от неё лицо - ну это, мне кажется, было бы репутационной потерей огромного масштаба.
Телевидение неуклонно теряет аудиторию, и это факт. Но случай с Андреевой доказывает, что это достаточно пологий спуск, десятые доли процента в год. Телевидение все равно остается главным медиа, имеющим электоральное влияние. Больше ни у кого нет ничего подобного: ни у газет, ни у радио, ни, тем более, у интернета. Даже в глухой сибирской деревне показывает «Первый канал»: там интернета еще сто лет не появится.
В Америке на выборах Обамы интернет уже достаточно активно использовался, но надо понимать, что в США Сетью пользуются все. И при этом электоральное влияние у интернета уже есть, но оно не является решающим. Даже на выборах Обамы оно не было решающим. А у нас до этого еще очень далеко.
