The Last Landscape
Есть такая хорошая и не слишком известная книга «The Last Landscape» (1968), написанная американским урбанистом William H. Whyte Jr. Поскольку прожектерство городов будущего и городское планирование в целом сейчас вызывают большой интерес у российской бюрократии, книга может оказаться как никогда актуальной и поучительной.
Она рассказывает о том, как выглядели на тот момент современные города и как они могли бы выглядеть в лучшем будущем. Идеи городского планирования, популярные в послевоенном западном мире, во многом проистекали из движения социалистов-утопистов XIX века. Архитекторы и планировщики городской среды должны были создать четко продуманное пространство, заполненное бюрократами и управляемыми ими городскими жителями. В этом пространстве не должно было остаться социальных болезней современного города, пробок, трущоб и прочих недостатков, а редкие блага использовались бы наиболее эффективным образом. Урбанисты считали, что город можно спланировать вплоть до мельчайших деталей таким образом, что повседневные ошибки, совершаемые людьми, будут вовсе исключены, или подвергнуты быстрой и безболезненной корректировке. Совершенный город будущего наводил на мысли об «умной» (smart) среде, в которой трудно понять, кто кого создает, — горожане — среду или среда — горожан. Словом, город будущего представлял собой один большой коллективный разум, состоящий из симбиоза людей, «умных» дорог, «умных» коллекторов и канализационных стоков, социального жилья, в котором, естественно, есть все необходимое, самых «умных» социальных служб и т.д. Автор «The Last Landscape» разобрал тысячи планов новых прекрасных городов будущего, которые, по мысли их создателей, должны были бы воплотиться в реальности.
Он приходит к неожиданному выводу. Единственная вещь, которая удивительным образом отсутствовала во всех этих проектах, — кладбище. Любой разумный человек, не урбанист и не городской менеджер, поймет, что люди умирают даже в самом лучшем месте на свете и что хотя бы из соображений не то что гуманности, а городской гигиены следует локализовать пространство, где бы человеческая смерть смогла найти свое географическое пристанище. Тем не менее, планировщики городов посчитали человеческую смерть слишком несовершенной вещью, чтобы ей нашлось место в совершенном городе будущего. Приходится допускать, что они либо про нее забыли, отдаваясь полностью — и абсолютно искренне — стремлению к совершенству, либо «упустили» факт смертности человека специально. Совершенный город спланирован настолько хорошо, что человек в нем просто не может умереть.
Но дело не в том, что смерть есть нечто такое, что нельзя предвидеть, если на все смотреть с точки зрения совершенства. Любопытную ошибку американских урбанистов 50-60-х гг. можно объяснить интеллектуальными истоками их профессии. Социальная утопия — пятно которой несет на себе современная урбанистка, — стремится остановить историю в некотором максимально совершенном состоянии. В этом состоянии у человека есть полный набор благ, и смерть, перед которой, как известно, все равны — в том смысле, что блага оказываются ненужными, — не вписывается ни в какие планы. Смерть здесь нельзя оправдать, а поэтому утопия должна ее либо победить, либо о ней таким полукомическим образом «забыть».
А теперь одновременно мораль и риторический вопрос: интересно, а в Сколково кладбище для инноваторов будет? Или про него тоже «забыли»?
Уильям Вайт Мл. «Последний Пейзаж», , University of Pennsylvania Press - 392 p.
Материал подготовлен совместно с проектом «Книжный клуб Liberty».
