Церковь и государство
Вопросы церковно-государственного партнерства оказались в центре внимания в связи с решением "Единой России" согласовывать законопроекты с Московским патриархатом. На встрече с представителями фракции патриарх Кирилл высказал опасения верующих в связи с принятием Европейской социальной хартии.
Некоторые трактовки документа могут привести к введению в школах сексуального воспитания и появлению ювенальной юстиции в стране. "Единороссы" пообещали противодействовать такому толкованию Социальной хартии СЕ, которое подталкивало бы Россию к подобным мерам.
Как заявил агентству "Интерфакс" замсекретаря президиума Генсовета партии и глава комитета Госдумы по труду и социальной политике Андрей Исаев, по всем вопросам, "вызывающим хотя бы малейшие сомнения", будут проводиться консультации, "чтобы избежать взаимного недопонимания". "Мы договорились о том, что будем представлять патриархии план законопроектной работы Госдумы", - заявил Исаев агентству.
Позднее в ходе встречи на Валааме с премьер-министром Путиным патриарх Кирилл выразвил удовлетворение тем, как осуществляется взаимодействие церкви и государства. "Я удовлетворен визитом премьера, равно как и взаимодействием церкви и государства. С одной стороны, здесь действует принцип невмешательства государства в церковные дела, соблюдаются конституционные рамки, но при этом абсолютное большинство российского народа принадлежит православной церкви", - сказал патриарх.
В России церковь начинает очень активно расширять свое влияние. Если сравнивать ситуацию с церковью в Европе, где это уже старый институт, там по церкви не наносились такие удары, и она вынуждена даже применять иногда какие-то нетрадиционные способы вхождения в общественную жизнь. Например, прошлый Папа пел песни, устраивал проповеди на стадионах, звал Боба Дилана и т.д. Но нашу историю трудно сравнивать с европейской.
По нашей церкви действительно был нанесен очень сильный удар, причем даже больше не при Сталине, а при Хрущёве, который через десять лет обещал показать последнего попа на экране телевизора. Поэтому сейчас церковь так активно входит в жизнь и пытается развернуться. Но всё-таки я считаю, в наших условиях, когда обществу нечего противопоставить церкви, все-таки она слишком сильно вмешивается. Понятно, что искусственно это ограничить невозможно, то есть нельзя принять какой-то специальный закон. Законы у нас в этом смысле, на мой взгляд, очень правильные и либеральные, и они ограничивают любую церковь во вмешательстве в дела государства.
Но мне кажется, что здесь нужно поговорить несколько о другом – церковь начинает активно вмешиваться именно потому, что у нас нет развитого гражданского общества, нет силы, которая могла бы не агрессивно, а активно, позитивно и созидательно противостоять церкви, и не только ей, но и власти.
Например, в той же Европе или Америке существуют не только политические структуры, которые противодействуют власти. Существуют и экономические структуры, типа Общества защиты потребителей, которые выступают не только против власти, но против корпораций и т.д.
А у нас получается, что гражданин совсем один, что его некому защитить: юридическая культура слабая - ее критикуют все, вплоть до президента, защиты экономических интересов человека нет, защиты духовных интересов тоже нет. И в таком вакууме получается, что есть единственная структура - церковь, которая говорит: «Иди ко мне, я тебя возьму под свою защиту». И это, конечно, не очень хорошая ситуация.
Да, церковь усиливает своё влияние, но сильно винить ее в этом нельзя. Конечно, здесь виновато само общество, что в нём нет структур, которые бы защищали гражданина.
О взаимодействии церкви и государства, лично я могу судить по тому, что происходит в сфере образования. Здесь ещё остаются серьёзные проблемы, потому что пока мы не видим, чтобы в образовательных стандартах нового поколения была бы внятно прописана духовно-нравственная область. Она вроде бы там предусмотрена, однако же это ещё внятно не прописано.
При формировании содержательного наполнения этой области неясно, какое будет участие традиционных конфессий России, на каких основаниях, в какой форме мы сможем присутствовать в школе. И даже не только мы. Здесь даже более интересно поставить вопрос, в какой степени государственные школы, оставаясь светскими и государственными, готовы дать детям представление о мире религиозного человека? Речь идёт даже не о том, чтобы священник был в школе, а о том, чтобы в светской школе светские преподаватели корректно бы рассказывали о мире религиозного человека, о мире духовных ценностей. Вроде бы на уровне деклараций такие возможности есть, но пока уже который год топчемся на одном и том же месте.
Что касается учета различных мнений в обществе, то можно взять в качестве примера скандал с переименованием Ленинградского вокзала. C утра Якунин издаёт распоряжение о том, чтобы Ленинградский вокзал вернул своё историческое название Николаевский, а к вечеру он уже даёт обратный ход. Это означает, что где-то на высотах политической власти, на уровне выше даже министра дуют разнонаправленные ветра.
Соответственно, есть люди, для которых взгляд на нашу историю близок к взгляду православных людей. Могу сказать, что православные люди очень обрадовались этой новости о переименовании вокзала. Но есть люди, для которых мнение коммунистов и протесты коммунистов оказались важнее. И мнение этих людей в истории с переименованием, получается, перевесило.
Так что, если у нас коммунисты настолько влияют на решения исполнительной власти, то, спрашивается, должны ли религиозные люди держаться от этого в стороне, или, напротив, в случае необходимости подставлять своё плечо и помогать реализации добрых проектов?
