Цифровой суверенитет

Суверенитет — один из необходимых атрибутов государства в большинстве определений. Тем не менее с развитием Интернета официальные лица всё чаще говорят не о классическом суверенитете, а о цифровом. 

Рост внимания политиков к суверенитету в цифровом пространстве — регулярные заявления о необходимости его защиты и публикация соответствующих документов, — закономерно привлекает политологическое сообщество к изучению этого феномена. В материале — 5 главных наблюдений академии относительно цифрового суверенитета. 

Контроль по инерции

Зачем государству контроль над цифровым пространством? Одно из объяснений — стремление обусловлено парадигмами «доцифрового» времени. Например, если государство все это время контролировало традиционный рынок, то и криптовалюты должны быть в поле его зрения. 

С подобным предположением выступают несколько политологов из университетов Нидерландов, Германии и Австрии, исследующие подход ЕС к регулированию криптовалюты: «Форма и содержание законодательства и подзаконных актов ЕС прочно основаны на исторических принципах, институтах и законодательстве». Другими словами, нарративы о защите цифрового суверенитета — это инерционное развитие нарративов о защите суверенитета в традиционном его виде, однако с прибавкой слова «цифровой». 

Новые риски 

С другой стороны, подобный уровень внимания к цифровому суверенитету со стороны руководства большинства стран навряд ли был бы обусловлен одной лишь инерцией. Ещё одна причина — это новые нетрадиционные риски, которые несёт цифровизация. 

Один из примеров — кибератаки. Виртуально хранящиеся данные, несущие государственную тайну, могут быть украдены; переход финансовых институтов, составляющих критическую инфраструктуру, на «цифровые рельсы» обуславливает угрозу удара по их работе. Защита суверенитета в цифровом пространстве, таким образом, становится не менее важной, чем защита физических границ. 

Трансформация отношений с рынком 

Ряд политологов подходит к изучению цифрового суверенитета в контексте того, как стремление к его защите влияет на отношения государства с рынком. Один из заметных выводов — государство стало больше внимания уделять активностям, связанным с «направлением рынка» (market-directing). 

С подобным предположением, в частности, выступают политологи Хеффлер и Меранд. Предполагается, что страны стремятся к сохранению цифрового суверенитета, а следовательно, все чаще отдают предпочтение экономической деятельности, которая связана с развитием технологий, важных с этой точки зрения. 

Политологи Зайдланд и Шмитц обнаруживают такую же тенденцию в контексте технологического суверенитета — до 2020 года страны ЕС, реагируя на угрозы, чаще прибегали к «созданию рынков» (market-creation), а сейчас — все активнее звучат призывы, которые можно классифицировать как «направление рынков».

Защита суверенитета «на словах» 

Зачастую работы, посвященные цифровому суверенитету, носят теоретический характер. Тем не менее политологи из Нидерландов и Германии предлагают эмпирический подход к исследованию, фокусируясь на том, как организована цифровая инфраструктура — например, где располагаются сервера с сайтами госучреждений, в юрисдикции стран или за границей? 

Одно из ключевых наблюдений авторов — реальные практики защиты цифрового суверенитета расходятся с тем, что официальные лица декларируют публично. Например, несмотря на заявления некоторых стран о контроле над цифровым пространством, их инфраструктура в большинстве своем «лежит» за границей, что закономерно делает её уязвимой, а заявления о контроле — несостоятельными. 

Гибкость интерпретации 

Наконец, отдельный аспект изучения цифрового суверенитета — это фокус на его проблемах. Одна из таковых — концептуальная неясность самого понятия. Зачастую оно используется как «buzzword», при этом содержательно понятие не ограничено. 

Подобная особенность ведёт к проблемам на уровне нарративов, декларируемых государством. Например, немецкие политологи Ламбах и Опперманн, изучающие то, как «цифровой суверенитет» фигурирует в политическом дискурсе, обнаруживают 7 отдельных нарративов. Проблема в том, что эти нарративы, хоть и имеют нечто общее, конфликтуют друг с другом при детальном рассмотрении.

Несмотря на то, что сами политологи позиционируют подобное явление как «not a bug, but a feature», можно ожидать, что подобная проблема может вызывать как недовольство со стороны общественности, так и трудности с реализацией решений, принимаемых в рамках этих нарративов.

Павел Иванов, аналитик Центра политической конъюнктуры

#ПавелИванов