У времени в плену

Сегодня исполняется ровно год с тех пор, как Дмитрий Медведев победил на выборах президента России.
Тогда политологи пытались предсказать, какова будет политика нового президента, с какими трудностями - объективными и аппаратными - ему предстоит столкнуться, как будет функционировать вертикаль власти с учетом того, что Россия в последние годы успела отвыкнуть от наличия в стране помимо президента еще и политически сильного премьера, которым в 2008 году стал Владимир Путин.

Конечно, год назад никто не мог предположить, что существенные коррективы в повестку дня, а заодно и в президентскую стилистику внесут такие события, как война на Кавказе и признание Москвой Южной Осетии и Абхазии. Мировой финансовый кризис, которого хоть и ждали, но не могли предугадать всей глубины падения ни в России, ни за ее пределами, и вовсе спутал все карты, почти на 100 процентов поменяв экономический фон президентства Дмитрия Медведева.

Тем не менее сегодня "РГ" решила обратиться к тем же экспертам, которые строили свои прогнозы по случаю смены власти в России в нашей газете год назад. Не только с той точки зрения, насколько их предположения оказались верны. Ведь любой прогноз - это еще и ожидания определенной группы населения, озвучиваемые экспертами.

Виталий Дымарский год назад, пользуясь близкой для нового президента и бывшего первого вице-премьера терминологией, "предложил" ему в качестве основной повестки дня еще один национальный проект - "Нрав ственное здоровье общества". Россия - страна "верхушечная", чувствительная исключительно к импульсам сверху и почти безразличная к низовым инициативам и чаяниям. Так что именно власть, по Дымарскому, должна была заняться перевоспитанием общества. Начав, естественно, с себя. Автор давал и готовые рецепты: обеспечить честные выборы, создав условия для политической, общественной и информационной конкуренции; защитить слабых - инвалидов, детей, пенсионеров, одиноких; унять сильных, считающих себя монопольными и несменяемыми собственниками истины во всех сферах бытия; перестать делать из истории "продажную девку", легко откликающуюся на любой запрос политической конъюнктуры. В общем, всей страной разобраться, что такое хорошо и что такое плохо.

И все-таки она не качается

"Хочешь посмешить Бога - расскажи ему свои планы".

К "прогнозам" это обычно тоже относится.

Обычно, но не в данном случае.

Я в этом (как почти в любом) своем прогнозе ставил на стабильность - и не ошибся. Двуглавая вертикаль не расщепилась.

Путин достаточно точно просчитал ситуацию "дуумвирата". Нужно отдать должное и Медведеву - он в течение этого года наращивал политическую капитализацию не за счет Путина, сумел избежать игры с нулевой суммой.

Что тут причиной? Государственная ответственность? Личные отношения? Инстинкт самосохранения? Еще много можно придумать причин. Важен результат - разрыва нет. Оголодавшие политологи ищут то одно, то другое "дрожание икры" президента или премьера, яростно спорят, какая у кого икра вздрогнула - "левая" или "правая" (и какую считать левой, какую правой?!), приписывают этим дрожаниям значение "великого признака". Сочувствую коллегам - рехнешься от такой работенки... Но, господа, дрожит исключительно у вас в глазах! Когда есть разногласия - РЕАЛЬНЫЕ разногласия - их не надо вымучивать. Когда разногласий НЕТ - высасывать бесполезно. Их не было в течение года - ни по войне с Грузией, ни по "холодной войне" с Украиной, ни по отношениям с Западом, ни по кадровым вопросам...

Конечно, год не срок. С другой стороны, ПЕРВЫЙ год "совместной жизни" стоит последующих двух...

Но вот другая тема куда интереснее.

Когда Медведев стал президентом, западный горизонт уже обложили тучи кризиса. Но какой силы будет буря, никто не предполагал. В нашем обществе царил разудалый консенсус - сытная нефтегазовая халява будет только разбухать.

Почему, собственно?

По кочану!

Потому, что "нам так нравится", мы так желаем, а за последние годы привыкли, что "мечты сбываются".

Собственно, исходя из этого и строились все планы "расширенного воспроизводства" сверху вниз и снизу вверх - от безбашенных ипотечных кредитов до наполеоновских геополитических заявок... Да и не мы же одни, весь мир "держал пальцы веером", просто каждый на свой лад. В общем, "от тайги до Британских морей" царило настроение: солнечный круг, небо вокруг - пусть всегда будут бабки, пусть всегда буду я.

И дуумвират, с моей точки зрения, покоился на фундаменте общего оптимизма: "радикальных реформ... из-за которых можно публично спорить... никто не предлагает и не предполагает. Так что нет идеологического, а если угодно, и социально-экономического оправдания для раскола власти и страны".

Все верно - в раю не спорят. Так из рая-то мы - фиють!

Фундамент встал дыбом - а дуумвират не шелохнется, стоит на нем как ни в чем не бывало!

Экономический кризис не становится ни политическим кризисом в стране, ни кризисом внутри дуумвирата. И признаков таких нет.

Кризисная ситуация, казалось бы, невольно провоцирует конфликты. Хотя бы споры по поводу того, как отвечать на совершенно новый вызов, как преодолевать кризис? Ведь кризис - это вам не конфликт с Грузией или Украиной, тут все немного посерьезнее будет!

Тем не менее реальных разногласий по поводу кризиса тоже нет.

Почему?

Потому что нет столкновения альтернативных планов преодоления кризиса.

А альтернативных планов нет потому, что, как мне кажется, вообще с этими планами... большая проблема.

Причем не только в России.

Я не экономист. Но, насколько могу судить, пока что все западные страны делают примерно одно и то же - накачивают госденьгами экономику, чтобы избежать банкротств. В частности, удалось спасти банковский сектор (как в США, так и в Европе, России и т.д.) от коллапса. Дальше начинаются споры, в какой мере необходима национализация тех же банков, иных отраслей (с последующей приватизацией), кому дать столько, кому - столько.

Но пока что раскола по поводу ПРИНЦИПИАЛЬНЫХ методов лечения пандемии в мире нет. Нет их и в России.

Кризис показал - люди бессильны не только перед законами природы. Не слишком-то они умеют управлять и социальными бурями... Волны накатывают, ветер ревет, молнии сверкают... Откуда буря? О, ответов много. Значит, ответа нет. А рецепт один: время и деньги лечат. Терпеть. Ждать у моря погоды, ждать, когда буря устанет. Дать экономике отлежаться и кормить деньгами с ложечки - потом сама встанет.

Куда пойдет? И на этот счет никаких сильных новых идей в мире нет. В общем, все ждут, что экономика восстановится, т.е. станет такой же, как до кризиса, с некоторыми ограничениями в плане тех же деривативов, игры на рынке, ипотеки и т.д. Может быть, потом "сама экономика" нащупает качественно новые пути, но пока что осознанных планов новых курсов в мире нет.

И у нас в стране нет идеи новых реформ. Все ждут восстановления гламурно-сырьевой экономики с сильной монетаристской политикой.

РЕАЛЬНОЙ альтернативы такому пути никто (включая оппозицию) не видит.

Нет альтернативы вне Вертикали, нет идейных споров внутри Вертикали.

И политический прогноз на 2009 год: вертикаль устоит - не шелохнется.



Леонид Радзиховский год назад главным для себя вопросом избрал устойчивость политической системы и перспектив функционирования "дуумвирата" Дмитрия Медведева и Владимира Путина. "Дуэт", по его мнению, должен был петь знакомую и даже полюбившуюся стране мелодию и делать это вполне слаженно. "Расщепления вертикали" власти Леонид Радзиховский не прогнозировал в силу того, что инстинкт самосохранения политической системы не допустил бы даже малейшего риска обрушения завоеванной в боях стабильности. К тому же на тот момент, по Радзиховскому, не было ни идеологического, ни социально-экономического оправдания для раскола власти и страны. Иными словами, никаких радикальных, системных перемен, для которых к тому же нет ни идей, ни людей, ни взволнованных масс.

Покой нам только снится

В день инаугурации нового президента никто и не мог предположить, что в первый же год случится серьезный внешнеполитический и жесточайший финансово-экономический кризис. Эти два явления, вне всякого сомнения, привнесли то, что не вписывалось ни в какие предположения и прогнозы.

Поэтому если год назад мы говорили о том, стилистика нового президента будет соответствовать четырем характеристикам: удобна, рациональна, спокойна и современна, то полностью реализованными из них оказались лишь два. С них и начнем.

Итак, стиль президента Медведева действительно оказался рациональным и современным. И хотя радикальной смены в сравнении с предшественником не произошло, детали, в которых и кроется дьявол, все-таки отличаются. Медведев не брутален, но может быть очень резким. Нынешний президент не устраивает показательных полетов на истребителях и танковых "марш-бросков", но уделяет серьезное внимание проблемам Вооруженных сил и военно-промышленного комплекса. Медведев проводит изменения в политической системе, но при этом фактически сохраняет прежние правила игры. На политических "деталях", несущих в себе некую двойственность, хочу остановиться подробнее.

Первое Послание президента Федеральному Собранию содержало элементы политической реформы. Достаточно напомнить, что уже внесены законопроекты (а некоторые и приняты), направленные на уменьшение минимального числа членов партии, ротацию руководящих органов, фактическое уменьшение проходного барьера в Думу. Иными словами, при Медведеве избирательное законодательство стало более гибким. Но при том, что подобных - смягчающих - инициатив было порядка десяти, Кремль решил сохранить неизменной "подписную" систему для тех, кто хочет участвовать в выборах. А ведь именно она всегда была самым эффективным инструментом по устранению конкурентов, по снятию с выборной дистанции целых партий.

Вместе с тем "снимать" с дистанции оппозиционно настроенных стали и другими способами. В президентские Советы вошли серьезные критики государственной власти. Появилась новая - правая - политическая партия. А экс-глава старой стал губернатором, приведя в свою команду на госслужбу таких известных оппозиционеров, как, например, Мария Гайдар.

В целом, конечно же, правила игры не поменялись, но вот "судейство" в этой игре стало мягче. Иными словами, Медведев, вобрав определенную часть стилистики своего предшественника, не пошел по пути "клонирования", а стал самостоятельной величиной.

Фирменным стилем Медведева, как и ожидалось, стало использование современных технологий. Видеоблог, комменты и ответы президента - то, чего раньше у нас не было. Но это не просто "молодежные игры". Как заядлый пользователь Интернета, из которого он, кстати, имеет возможность почерпнуть гораздо больше информации, чем из докладов некоторых своих подчиненных, Медведев огромное внимание уделяет и высоким технологиям. Недавнее заседание совета по информационным технологиям показало, что для Медведева они не только инструмент, но и способ существования. Поскольку президент понимает, что при помощи высоких технологий можно создать более удобное, эффективное и рациональное для граждан государство.

Впрочем, рациональность Медведева проявляется не только в этом. Недавнее президентское заявление о том, что кризисом надо воспользоваться, для того чтобы избавиться от нерадивых чиновников, ложится в логику поведения владельцев крупных компаний, которые также пользуются трудностями, чтобы избавиться от нерадивых работников.

Примерно так за год обрели реальные очертания два постулата стилистики Медведева - рациональность и современность. Два других - удобно и спокойно - имели все шансы на реализацию. Если бы не война в Южной Осетии и финансово-экономический кризис. И поскольку никто не знает, когда это "чудо" глобальной экономики оставит нас "своими заботами", то и в последующие годы рассчитывать на то, что в политике будет удобно и спокойно, не приходится.

"Покой нам только снится". И Медведеву тоже.



Статья Алексея Волина годичной давности была посвящена тому стилю, которого будет придерживаться Дмитрий Медведев. Смена кремлевского "модельера", по Волину, должна была привести к торжеству эклектики. Поскольку в обществе не было запроса на резкие перемены, Дмитрий Медведев должен был, по мнению Волина, не только частично "унаследовать" путинский стиль, при этом не став копией бывшего президента, которая всегда хуже оригинала, но и привнести в этот стиль свое. Из "Газпрома" - стиль управления крупной корпорацией, из Интернета - современные формы. По Волину, стиль Медведева должен был определяться четырьмя вещами: удобно, рационально, спокойно, современно. Иными словами, модерн или даже арт-деко. То есть та же эклектика.

Рывок не отменяется

Год назад я написал: "Именно сейчас на наших глазах происходит смена исторических этапов развития страны. Заканчиваются годы выживания после 1990-х. Впереди - рывок в новое, необычное для России будущее". Готов подтвердить этот вывод. Более того: он из благого пожелания стал для России единственным способом вырваться из цепких объятий кризиса.

Еще год назад можно было абстрактно и расслабленно рассуждать о том, менять ли что-нибудь в устройстве нашего общества и отечественной экономики или погодить. Вспомните 140 долларов за бочку нефти, стабильно профицитный бюджет, уверенный рост котировок на наших фондовых площадках, приток капитала и еще многое другое из этой же серии. Сейчас - при 40 долларах за баррель - клинической смерти фондовых рынков, отрицательном экономическом росте и дефицитном бюджете - впору заявить: "О каких таких переходах на новое качество развития можно говорить? Надо срочно спасать экономику и социальную сферу!"

И здесь я снова хочу привести выдержку из моей статьи годичной давности: "инновационное будущее - единственный приемлемый вариант, который может быть сформирован и реализован. И тут воля нового президента, его целеустремленность должны сыграть очень важную роль". Обратим внимание на то, что премьер-министр Владимир Путин, несмотря на начавшуюся открытую фазу кризиса, 1 октября прошлого года предложил принять Концепцию социально-экономического развития страны до 2020 года. А затем погрузился в решение текущих вопросов, фактически предоставив Дмитрию Медведеву простор для принятия и реализации стратегических решений.

И именно сейчас, когда стало понятно, что кризис не ограничится одним-двумя кварталами или даже парой лет, "проблема-2020" вышла на первый план. И это, конечно, президентское дело. Ведь согласно Конституции именно он определяет основные направления внутренней и внешней политики России.

Естественно, что в каждой стратегической проблеме есть ключевое звено, потянув за которое, как известно, можно вытянуть всю цепь. В нашей конкретной ситуации - это состояние человеческого капитала. Кризис может нанести по нему очень болезненный удар, от последствий которого нам будет сложно оправиться. Я думаю, что в условиях ограниченности финансовых ресурсов надо не просто не снижать социальные расходы, но и их наращивать. Это звучит парадоксом, но он решается: выбирая между поддержкой бизнеса, часто идущей бессистемно и непрозрачно, и потребностями человека надо отдавать предпочтение последнему.

О чем идет речь?

Например, о программе государственных гарантий в сфере здравоохранения, на которую надо тратить не 3,5 процента, а все 6 процентов докризисного ВВП.

О всемерной поддержке системы профессионального образования, которая должна в короткие сроки переподготовить миллионы людей, внезапно ставших безработными и, главное, вылетевших с рынка труда из-за своей неконкурентоспособности.

Надо существенно снизить налоги, а для малого бизнеса - и вовсе ввести налоговые каникулы. И потери бюджета закрыть средствами из накопленных резервов.

Только тогда мы спасем нарождающийся в России средний класс. В этом смысле повестка дня президента Медведева за год не только не устарела, но и приобрела очевидную актуальность. Осталось немногое - начать и кончить.



Евгений Гонтмахер год назад стал свидетелем смены исторических этапов развития страны. По его мнению, заканчивались годы выживания после 1990-х, а впереди был рывок в новое, необычное для России будущее, связанное с глобализацией и вытекающей из нее межстрановой конкуренцией, в которой наша страна должна была попытаться занять достойное место. И только инновационное будущее, по мнению автора, являлось единственным приемлемым результатом. Рецепты Гонтмахера по достижению этой цели были следующими: улучшение положения всех общественных слоев; возможность для крупного бизнеса инвестирования прибыли в отечественное производство; развитие малого бизнеса; укрепление бюджетного сектора, создание эффективной системы социальной защиты, создание системы социальных лифтов, которая поднимает людей вверх по лестнице их общественного положения. В общем, экономический рывок с упором на гуманизацию социальной сферы.

Тест на ожидания

Год, прошедший с момента президентских выборов в России, на которых ее лидером стал Дмитрий Медведев, оказался крайне тяжелым.

Он начался с войны на Южном Кавказе, где российский президент был поставлен перед необходимостью сначала использовать военную силу, а затем принимать важнейшее геополитическое решение о признании Россией Абхазии и Южной Осетии. Завершился первый президентский год быстрым падением мировых цен на энергоносители, что подорвало основу российского бюджета, и полноценным вхождением страны в глобальный мировой кризис, болезненно ударивший по качеству жизни россиян. Это более чем достаточно для президента любой, даже самой благополучной страны, тем более для России с ее непростыми внутренними проблемами, с которыми Медведеву также пришлось иметь дело, - от масштабной коррупции и газового конфликта с Украиной до заказных убийств и громких судебных процессов, к которым было приковано внимание всего мира.

Безусловно, Медведев не готовился быть президентом войны и глобального экономического кризиса. Его предвыборная программа была совсем другой, и российскому президенту прямо на ходу пришлось ее фундаментально корректировать - иногда удачно, иногда не очень. К этому надо добавить, что Дмитрий Медведев пришел в Кремль на очень высокой волне ожиданий россиян от власти, сформированных предыдущими годами бурного экономического роста и определенной политической стабильности, когда вовремя выплачивались зарплаты и пенсии, росли реальные доходы, а у людей начала формироваться вера в благополучное будущее.

Медведев стал президентом, сменив в Кремле Владимира Путина, с чьи именем в сознании россиян не просто связан один из наиболее успешных периодов в истории страны, но который и после ухода с поста продолжал рассматриваться ими как бесспорный национальный лидер. Такого вообще раньше не случалось в многовековой истории России. Тем более что сам Владимир Путин, как он, собственно, и обещал, уйдя из Кремля, не ушел из политики, а занял пост премьер-министра, в результате чего создалась еще одна непривычная для России политическая ситуация, когда во главе ее находится человек, не рассматриваемый россиянами в качестве главного в стране. То есть Дмитрию Медведеву с самого начала надо было прилагать больше усилий, деликатности, самодостаточности и политического умения, чтобы позиционировать себя в глазах российского общества и истеблишмента как реального президента.

Наконец, год стал крайне важным с точки зрения фундаментальных изменений на мировой арене. Признав Абхазию и Южную Осетию, Россия испортила отношения со значительной частью мирового сообщества, исправление чего потребовало от президента особо изощренной внешней политики. При этом в США к власти пришел новый лидер, предложивший России полностью пересмотреть основы взаимных отношений, начать серьезный разговор о сотрудничестве в интересах обеих стран. Это не только открывает новые возможности для России, но и повышает ответственность ее президента в выборе правильной политики по отношению к Вашингтону, в формулировании стратегических национальных интересов страны.

Иначе говоря, весь первый год перед Медведевым стояли крайне трудные задачи, решение даже некоторой части которых сделало бы лидера любой страны мира однозначно успешным политиком. С этих позиций, мне кажется, и надо стараться оценивать начальный год президентства Медведева.

Главный вывод, который, на мой взгляд, можно сделать, подытоживая со стороны этот год, заключается в том, что Дмитрий Медведев сегодня гораздо больше является президентом России в реальности, нежели предполагали сразу после выборов большинство западных наблюдателей. При всей возможной разнице мнений по поводу его политической самостоятельности можно однозначно сказать, что, во-первых, он ее проявлял в несравнимо большей степени, нежели полагали иностранные аналитики, и даже больше, нежели это видно широкой публике. Во-вторых, Дмитрий Медведев за этот год продемонстрировал умение брать на себя ответственность, принимать решения и не бояться публично их отстаивать. Этого от него ожидали на Западе далеко не все. Вряд ли можно найти много больших примеров того, когда он пытался уйти от ответственности, переложив ее, например, на Владимира Путина.

В-третьих, совершенно очевидно, что Медведев, пришедший в Кремль без своей команды, сделал немало за этот год, чтобы ее сформировать из единомышленников и высокопрофессиональных, креативных людей, особенно в сфере экономики. Похоже, что, когда Дмитрий Медведев говорил о том, что кризис открывает новые возможности, он имел в виду не только экономику России, но и свою роль в ней. Со стороны хорошо видно, как президент России и его молодая команда не только создали свою большую и самостоятельную нишу в российской политике и антикризисной деятельности, но и все больше берут под свой контроль деятельность всех в этой области. Если роль правительства России все больше выглядит как затыкание дыр, как попытка, используя старые запасы, пережить трудные времена, сохранив основы докризисной экономики, то Медведев и его команда все активнее говорят о необходимости ее фундаментальной модернизации, с тем чтобы в посткризисном мире Россия не оказалась в группе стран-лузеров с низкой конкурентоспособностью, без глобальных брендов, опять зависимой от мирового рынка энергоресурсов.

Для Запада позиции Медведева во внешней политике сегодня все же менее ясны и очевидны. Он сделал немало противоречивых заявлений, которые то обнадеживали, то разочаровывали. Здесь российский президент выглядит в большей степени последователем своего предшественника, хотя многие в мире продолжают надеяться, что Медведев - первый российский лидер, формировавшийся после "холодной войны", сумеет сломать глубоко укоренившийся в сознании российской элиты менталитет осажденной якобы крепости. Думается, что важным тестом для него в этой области станет правильная, взвешенная и продуманная реакция на предложения, которые сегодня поступают из США.

Вызовы, с которыми Медведев столкнулся, были тяжелыми, неожиданными и требовали быстрой реакции. Молодой российский президент далеко не во всем оправдал ожидания, однако, мне кажется, Дмитрий Медведев доказал, что он продолжает оставаться президентом ожиданий, а не разочарований. Те, кто на Западе изначально однозначно оценивал его как несамостоятельного и недееспособного политика, во многом вынуждены пересматривать свое мнение. Но окончательного перелома в отношении к российскому президенту все еще нигде не произошло. В значительной степени это в руках самого Медведева, тем более что нет сомнений, что его второй год будет в силу ситуации в мировой экономике еще более трудным и президенту России снова придется активно доказывать свою ведущую роль в стране и право говорить от ее имени в мире.



Николай Злобин оценивал перспективы Дмитрия Медведева с точки зрения западных ожиданий от нового президента. Год назад автор задавался вопросом, кто именно и как будет определять внешнюю политику страны, ее приоритеты в области безопасности и военно-политического позиционирования в мире, а также в сфере энергетики. Волновало Злобина и отсутствие понимания как Москвы, так и Вашингтона, чего же на самом деле две страны хотят друг от друга. Ведь все варианты политики в отношении России последних полутора десятилетий привели Америку, по мнению автора, в никуда. Однако со сменой власти в России и США, по Злобину, возникает шанс начать "все сначала". Пусть даже этот шанс Злобину кажется призрачным.