Вторая волна: как COVID-19 повлияет на политику в России

Вторая волна коронавируса, проявления которой все отчетливее видны в России в последние недели, имеет не только медицинские, но и политические аспекты.

Новый рост случаев COVID-19, позволяющий говорить о второй волне эпидемии, воспринимается в обществе в целом более спокойно, чем это было весной — поскольку и власти, и население уже более-менее понимают, с чем приходится сталкиваться.

Кроме отработанных полгода назад технологий «управления» эпидемией, сегодня в арсенале российских врачей появилась вакцина Sputnik-V, что тоже снимает ранее довлевшее ощущение безоружности перед лицом опасности.

С другой стороны, процесс продолжает находиться в стадии развития, что делает невозможным предсказывать его с точностью сто процентов. Эта инвариантность оставляет простор для политического маневрирования, когда вдобавок к обкатанным механизмам (самоизоляция и т. д.) могут появляться доселе неизвестные инструменты социального администрирования.

Президент РФ Владимир Путин уже подчеркнул, что ситуация со второй волной должна находится под контролем, но при этом высказался против принятия жёстких ограничительных мер, как это было весной.

Кремль пока опровергает планы на повторное введение самоизоляции.

«Будем надеяться, что ничего уж такого чрезмерного, драматичного не произойдёт, хотя и хорошего мало», — говорит экономист МГУ Александр Некипелов.

Он не видит альтернативы строгим мерам, если таковые придется вводить.

«Тут достаточно сложный выбор. Либо идти на экономический ущерб, но стремясь максимально сберечь жизни людей, либо ставить во главу угла чисто работу экономики и отвлекаться от тех последствий, которые могут на нас с вами обрушиться», — говорит он.

О том, что не следует вводить жестких ограничений в случае подтверждения второй волны пандемии, говорят и в ВОЗ. «России нужно приложить усилия, чтобы избежать повторения весенних ограничений в связи с ростом заболеваемости коронавирусной инфекцией», — заявила представитель ВОЗ в России Мелита Вуйнович.

«Длинный локдаун влияет на психику — мы еще будем потом бороться с этими последствиями», — сказала она.

Тем не менее, эксперты склонны рассматривать не только позитивные, но и жесткие сценарии — с широким локдауном, запретом на передвижение между регионами, суровыми штрафами за нарушения карантина и т. д., — поскольку признаки того, что власти готовы к таким вариантам, есть уже и сейчас.

Так, сенатор Валерий Рязанский в понедельник предположил, что Россия может вновь закрыть свою границу на фоне роста заболеваемости
коронавирусом. «Конечно, мы можем закрыть границы РФ, мы идем к этому», — сказал он (правда, оперативный штаб по борьбе с пандемией
оперативно опроверг эти заявления).

Тем не менее, признаками того, что ситуация меняется к худшему (во всяком случае, в Москве), стали продление на неделю школьных каникул и рекомендация работодателям вновь перевести предприятия на удаленный режим. В начале октября мэр Москвы Сергей Собянин предписал (пока в устной форме) пожилым людям оставаться дома, как это практиковалось весной.

Столичный мэр может выступать за максимально жесткий сценарий, поскольку, как показала первая волна коронавируса, он чувствует себя в условиях ЧС как рыба в воде.

Но в целом, считает политолог Алексей Мухин, и федеральные, и региональные власти извлекли для себя уроки из первой волны пандемии и не станут наступать повторно на те же грабли.

«По сравнению с первой волной, этой осенью я не ожидаю столь же жестких и болезненных для экономики ограничений. Для властей сейчас важнее сохранить имеющийся социально-экономический уровень граждан, что невозможно в случае введения чрезвычайных мер», — сказал он «Актуальным комментариям».

По мнению Мухина, не следует ожидать каких-то резких политических поворотов в условиях второй волны коронавируса.

«Слухи о предстоящем закручивании гаек, досрочных думских выборах и прочей чрезвычайщине распускают оппоненты нынешней власти, а
нарастающая тревога из-за ковида для них служит благотворной средой. Я уверен, что мы будем слышать еще много спекуляций на эти темы», — утверждает он.

С этим абсолютно согласен политолог Андрей Серенко. «Нагнетание паники — единственная возможность существования оппозиции сегодня, а "торговля страхом" — абсолютное содержание оппозиционной повестки», — считает он.

«Любая другая повестка, кроме коронавирсуной, общественным мнением будет восприниматься слабо или вовсе никак. Это еще больше сокращает активность противников партии власти. Они будут вынуждены либо присоединиться к „партии вируса“ и от ее имени продолжать критиковать „партию власти“, либо уйти в информационное забвение», — предполагает политолог.

«Вирусная угроза способна вернуть значительной части властных институтов, конкретным политикам и чиновникам кредит доверия общественного мнения — при условии, естественно, эффективности проводимых антивирусных мер», — добавляет Серенко.

«В целом, новую волну коронавируса и связанные с ней ограничения воспринимают как благо лидеры тех регионов, где высока вероятность общественно-политического напряжения», — считает психолог Рамиль Гарифуллин.

Политолог Федор Бирюков считает, что «самая главная опасность таится не в эпидемиологических аспектах пандемии, а в тех политических возможностях, которые она предоставляет властям».

«Это когда под видом борьбы с заразой государство сужает пространство гражданских свобод, злоупотребляет запретительными и ограничительными мерами, устраивает массовые облавы на нарушителей масочного режима „для галочки“, а не ради безопасности граждан. Именного этого призвал избегать своих подчиненных президент Путин», — подчеркивает эксперт.

«В противном случае, государству придется сдерживать социально-экономический кризис и недовольство граждан всё большими и большими денежными выплатами. Но это не может продолжаться долго», — предупреждает Бирюков.

«Растущее недовольство "низов" и "верхов" быстро достигнет синергетического эффекта и тогда страну ожидает тотальный политический кризис. Его последствия могут оказаться непредсказуемо разрушительными не только для правящего класса, но и для всей страны в целом», — опасается он.

Политический аналитик Евгений Валяев подчеркивает, что «за последние 20 лет ни один кризис не закрывал такое количество малого бизнеса, и снова вводить удушающие экономическую активность меры было бы крайне рискованно».

«Второй карантин в таких условиях недопустим, это добьет выживший бизнес. Сильно снизится активность людей на фоне падения покупательской способности, ведь у людей просто стало меньше денег, снизились доходы домохозяйств. Тренд сокращения оплаты труда будет прослеживаться еще в течение заметного периода», — говорит он.

При этом, политолог считает что, по логике вторая волна эпидемии точно не должна быть страшнее первой.

«Как минимум, это уже не будет чем-то новым, ведь люди понимают, как существовать в рамках пандемии — поэтому вводить такие же строгие запреты нет необходимости, даже если цифры по заболевшим выйдут на показатели начала мая», — ожидает он.

Тем не менее, обществовед Сергей Беспалов полагает что, «вряд ли коронавирусная повестка доживет до следующего Единого дня голосования, а поэтому бессмысленно рассуждать на тему, как вторая волна эпидемии скажется на политической жизни России».

Политолог Илья Гращенков считает что, «сторонники предельно жесткого локдауна могут и вполне сознательно преследовать стратегическую цель изменения экономической модели в России».

«В рамках концепции возвращения к системе государственного социал-капитализма, средний и малый бизнес воспринимаются как конкуренты и классовые враги. Перевод экономики на государственные рельсы может являться частью масштабной стратегии, а коронавирусные ограничения благоприятно влияют на подобные процессы. К примеру, когда в том или ином регионе закрывается часть предприятий малого и среднего бизнеса, их активы переходят дочерним структурам федеральный финансовых групп, а подавляющее большинство их сотрудников вынуждены перейти работать на предприятия этих групп с последующей привязкой к бюджету. Это позволяет заметно снизить политические риски, поскольку превращает мелких предпринимателей в зависимых от государства бюджетников», — считает он.

В то же время на федеральном уровне опасаются излишней жесткости нового карантина, поскольку он вобьет последний гвоздь в крышку гроба малого и среднего бизнеса, который еще не оправился от весенних ограничений.

Среди сторонников максимально мягких мер — глава Кабмина Михаил Мишустин, который опасается исчезновения налоговой базы в виде малых предприятий.

Падение российского ВВП по итогам этого года составит 4-5% вместо прогнозируемого ранее 3,9% в связи со второй волной коронавируса, заявил в понедельник председатель Счетной палаты Алексей Кудрин.

Игорь Серебряный