Большая тройка
политологЛеонид Поляков
Поездка президента Медведева в Довиль может стать ключевым событием не только этого года. Дело в том, что именно сейчас и на среднесрочную перспективу определяются контуры европейской политико-экономической архитектуры. И совершенно очевидно, что ведущими архитекторами нового европейского проекта могут выступить только Россия, Германия и Франция.
Собственно говоря, подступы к формированию большой европейской тройки наблюдались еще в эпоху Бориса Ельцина. Его встречи с Жаком Шираком и «лучшим другом» Гельмутом Колем хотя и оставляли привкус легкой буффонады, но все же подавали сигналы и европейцам, и россиянам о том, что «железный занавес» навсегда сдан на металлолом. Однако пролоббированная американцами (Мадлен Олбрайт персонально) натовская агрессия против Югославии, закончившаяся аннексией Косово и Метохии, привела к новому похолоданию в российско-германско-французских отношениях.
Владимиру Путину пришлось отстраивать отношения с лидерами «старой Европы» едва ли не с нуля. И это была очень не простая задача. Ситуативно помог Джордж Буш младший, решивший довершить дело старшего - добить Саддама Хусейна. Реакция на иракскую авантюру у нас, во Франции и Германии была солидарна настолько, что американцы испугались не на шутку. И попытались разбить складывавшийся большой европейский альянс политикой дисперсионного возмездия. В частности, публично выливая тоннами французское вино. Россия же была великодушно «прощена».
Насколько немцы и французы готовы оторваться от американского патронажа и перейти в формат более тесного политического сотрудничества с нами показала мюнхенская речь Владимира Путина в начале 2006 года. Выяснилось, что пока не очень. Однако совместный российско-германский газовый проект заложил долгосрочную экономическую основу такого сотрудничества.
Решающим моментом на пути в Довиль стала, на мой взгляд, «лебединая песня» Буша - югоосетинская авантюра Саакашвили. Жесткость, решительность и политическая воля, проявленные только что избранным президентом Медведевым, дали всем ясно понять, что с окончанием путинского президентства Россия не стала ни на йоту слабее. И именно с сильной Россией Николя Саркози от имени Евросоюза договаривался о формате кавказского урегулирования. И именно с тех пор отношения между российским и французским президентами вышли на принципиально новый уровень взаимного уважения и доверия.
Нынешний довильский тройственный саммит я не стану называть прорывным. Прорывы бывают на фронте вражды или в ситуации длительного застоя. Здесь же все иначе. Мы долго и последовательно шли к взаимному пониманию того, что для европейского континента ось «Москва - Берлин - Париж» - это становой хребет, единственно способный удержать новые конструкции общеевропейской безопасности. Что для окончательного изгнания призраков «холодной войны» необходимы открытые границы. И, в конечном счете, что не НАТО (читай США) - гарант безопасности европейцев, а - дружественная, модернизированная и всесторонне интегрированная в общеевропейский дом Россия.
На этих трех принципах как на трех китах и должна строиться Европа двадцать первого века.
