Изменение границ

Порошенко объясняет свое решение тем, что Украина в некоторых случаях контролирует только части определенных районов. Он пытается привести реальное состояние дел в соответствие с тем, какую территорию занимает украинская армия, и изменить границу районов, то есть провести границы районов по линии фронта. Порошенко предполагает, что через некоторое время линия прекращения огня, демаркационная линия станет государственной границей. Он исходит из того, что там, где сейчас украинской армии нет, территория потеряна навсегда. Порошенко предполагал, что в мае украинская армия собиралась полностью восстановить контроль на территории Донецкой и Луганской областей, тогда границы районов никто менять не собирался. Теперь Порошенко навсегда отказался от тех территорий, которые сейчас заняты ополчением, по крайней мере, он предполагает, что ему удастся удержать другие районы Донецкой и Луганской областей, в которых сейчас находится Нацгвардия.

Я не знаю, насколько внутриполитические оппоненты будут использовать это решение для агитации против Порошенко, потому что у него, возможно, должно быть подготовлено вполне логичное и патриотичное объяснение для такого решения. Но дело в том, что независимо от того, изменит Порошенко границы районов или нет, подпишет мир или будет воевать дальше, и даже если предположить невообразимое, что Порошенко выиграл войну, все равно и Яценюк с Турчиновым, и Тимошенко, и Коломойский, хоть он сейчас и временный союзник Порошенко, все равно против него будут бороться. Это объективная реальность.

В стране, где десять лет сжимается основной ресурс, который делят олигархи, не может существовать четыре или пять олигархических групп, выжить может только один. Поэтому они обречены постоянно между собой бороться. Более того, количество этого ресурса, необходимое для поддержания хоть какой-то деятельности государства, а олигархическим группам еще и для разворовывания одновременно, иссякает значительное быстрее, чем сокращается количество самих олигархических группировок. На место одних, которые сейчас уходят на второй план, — допустим, группы Ахметова — приходят потенциально новые грабители, те же самые партии, созданные на базе «Правого сектора» и прочих нацистских организаций, которые тоже собираются перераспределить бюджет и собственность в свою пользу. Поэтому внутри украинской власти очень сильно растет конкуренция за контроль над остатками материального ресурса Украины и за возможность перераспределить собственность в очередной раз. Эти столкновения не будут зависеть от того, какие границы начертит Порошенко.

Безусловно, оставшиеся на Украине регионы будут недовольны экономической ситуацией. Более того, сейчас процесс регионализации Украины идет очень высокими темпами. И он в том числе связан с конкуренцией элит, потому что выделение собственного княжества Коломойского, выделение в районе трех областей — Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской — это тоже процесс регионализации, и он имеет как политическое, так и экономическое обоснование. То есть они хотят самостоятельно контролировать свой электоральный ресурс и собственный экономический ресурс. А с ослаблением центральной власти оно идет нарастающими темпами, и с разрушением экономики страны понятно, что процесс регионализации и автономизации будет идти значительно быстрее. Потому что если центр ничего не может дать регионам, то им такой центр не нужен. Они тогда начинают замыкаться в себе. Это ведь проходили в СССР в девяностые годы и в постсоветских государствах, когда регионы пытались вводить собственные квазивалюты, пытались перекрыть вывоз через свои границы каких-то основных продуктов и т.д. Это неизбежно ждет украинские регионы.

Помимо элитной попытки поставить под контроль какие-то части Украины и за счет этого бороться со своими конкурентами, есть еще и объективные интересы народа. То есть в Харькове и в Одессе совершенно очевидно, что назревает восстание по такому же образцу, как в Донецке и в Луганске. Мы не можем сказать точно, что оно разразится завтра или через неделю, или даже через месяц. Может быть, Киеву вообще удастся его купировать и подавить, но сейчас его возможность нарастает постоянно. Точно так же и в Западной Украине нарастают настроения, которые можно, мягко говоря, называть сепаратистскими или автономистскими, потому что они уже не получают от Киева тот ресурс, который раньше Киев высасывал из Донбасса и пересылал на Западную Украину. Но они должны посылать своих мужчин воевать в Донбасс. И у них возникает состояние когнитивного диссонанса, когда они несут потери, но ничего не получают взамен. И опять возникает вопрос: зачем? Тем более что Западная Украина никогда не считала себя такой же, как Донбасс, то есть это для них всегда была чужая территория. Соответственно, там тоже нарастают такие же автономистские и сепаратистские настроения по принципу «если мы закроемся, даже не отделимся формально, но по крайней мере закроем какие-то свои границы, не будем давать своих людей, будем оставлять произведенные продукты, то, может быть, нам будет лучше. И это объективный процесс, который будет неизбежно идти на Украине с дальнейшим развалом экономики.

Естественно, ситуация в Донецке и в Луганске, которые получили определенные преимущества, будет подталкивать к подобного рода выступлениям и в других регионах. Но для этого еще надо, чтобы в этих городах как-то стабилизировалась ситуация, чтобы там прекратились боевые действия, потому что никто не хочет, чтобы по его городу стреляли из пушек. Поэтому пока что Донецк и Луганск — не очень хорошие примеры. Если там стабилизируется ситуация, прекратятся боевые действия, а жизненный уровень начнет восстанавливаться и динамика будет позитивной по сравнению с негативной динамикой на Украине, то, естественно, люди будут задумываться о том, что путь Новороссии наиболее оптимален.