Впору возмутиться

3 февраля официальный представитель МИД Украины Евгений Перебийнис прокомментировал результат минских переговоров, в очередной раз показав, что значит фраза «иногда лучше жевать, чем говорить».

Он счел безосновательными претензии представителей народных республик к статусу Л. Кучмы и представил эти претензии как «способ прикрыть неспособность или нежелание вести переговоры и достигать реальной деэскалации ситуации». В доказательство своих слов он сообщил, что «вчера было обнародовано распоряжение о назначении Леонида Кучмы представителем Украины в трехсторонней контактной группе».

«Вчера» — это 2 февраля, в то время как встреча состоялась 31 января. Возникает впечатление, что дипломат или издевается, или не умеет пользоваться календарем.

Документ, правда, датирован аж 8 июля, но и это не дает ответа на вопрос, почему он не был опубликован раньше, например, перед очередным туром переговоров (хотя претензии к статусу Кучмы были неоднократно обнародованы заранее).

Я по-прежнему считаю, что вопрос относительно статуса официального представителя Киева во многом надуман. Увы, вынужден констатировать — МИД Украины со мной не согласен.

Оставляю за скобками вопрос относительно того, почему представитель Украины в трехсторонней контактной группе, кстати, имеющий звание президента (по Конституции это пожизненное звание, дающее определенные льготы), назначается распоряжением, а не указом действующего президента.

За скобками оставлю и вопрос, почему запланированная на 30 января встреча была реально проведена только 31, когда представители народных республик, впустую съездив в Минск, заявили о срыве переговоров из-за неявки украинских представителей.

Далее Перебийнис заявил, что «Украина (…) не воспринимает язык ультиматумов», в то время как народные республики «озвучили ультимативное требование начать отведение средств поражения калибром более 100 миллиметров от фактической линии соприкосновения по состоянию на 31 января этого года. Кроме того, они требуют от Украины одностороннего прекращения применения оружия вооруженными силами Украины и остановки наших подразделений на нынешних позициях».

Требование к Украине прекратить обстрелы украинских городов, в которых гибнет мирное украинское население, это самый настоящий «ультиматум». Впору возмутиться… Действительно, почему это какие-то «террористы» запрещают украинскому государству заниматься террором против собственного населения? Кстати, это ответ всем, кто считает, что если бы ДНР и ЛНР не стали бы сопротивляться, было бы лучше. Не было бы. В этом нас заверяет официальный представитель МИД Украины.

Отмечу, что прекращение огня и отвод тяжелых вооружений — требования тех самых минских договоренностей, в верности которым постоянно расписывается Киев. Вопроса тут может быть два.

Во-первых, от какой линии соприкосновения «плясать»? Украинская сторона настаивает на закрепленной в сентябрьских соглашениях, а ополченцы — на существующей. На мой взгляд, вопроса тут нет — прекращать огонь можно только по той линии, на которой он ведется.

Во-вторых, требование одностороннего прекращение огня. Это действительно несколько неправильно, но ополченцы имеют все основания считать, что режим прекращения огня был нарушен правительственными войсками — с возобновления обстрелов Донецка после новогодних праздников и попытки силой прорваться в Донецкий аэропорт. Свои действия они считают оборонительными или ответными.

Это не говоря о том, что при наличии реального желания украинской стороны «достичь реальной деэскалации ситуации» они бы точно не сочли предложение о прекращении огня «ультиматумом».

Напомню также, что Киев не сделал ничего для юридического закрепления в правовом поле Украины сентябрьской лини разграничения. Хотя и обязан был это сделать по принятому закону об особенностях местного самоуправления на юго-востоке.

Есть у Перебийниса претензии и к России — «отсутствие осуждения действий террористов и реальных шагов влияния на них свидетельствует об отсутствии реальной заинтересованности России в мирном урегулировании ситуации на Донбассе».

Ну как же? Россия осуждает действия террористов. Вот, например, 22 января, комментируя обстрел остановки в Донецке, в результате которого погибло 15 человек, Сергей Лавров сказал: «Считаю, что это очевидное преступление против человечности, явная провокация, нацеленная на то, чтобы сорвать любые усилия по завязыванию устойчивого мирного политического процесса по урегулированию внутриукраинского кризиса». 

Осуждение террористов налицо. Но, может, МИД Украины считает, что в этом, например, случае, были осуждены какие-то «не те террористы»? Это было бы интересно уточнить, поскольку украинская-то сторона отрицает обвинения в адрес ее собственной диверсионно-разведывательной группы… Или уже не отрицает?

Вместо вывода могу привести только ответ Лаврова на это заявление украинского МИДа: «надо переговоры продолжать, а не показывать пальцем на Россию, ополченцев. (…) Надо разговаривать с ними (представителями народных республик — прим. ред.) как с участниками переговорного процесса, а не как с теми, кто воспринимается исключительно как какое-то приложение к контактной группе». Они должны получить возможность напрямую излагать свои интересы, «и киевские власти должны, конечно, эти интересы в полной мере учитывать». 

Политолог, политтехнолог, директор Центра политического маркетинга Василий Стоякин специально для «Актуальных комментариев»