Мигранты и экопродукты
Резонансное убийство в московском районе Бирюлево и последовавшие за ним меры властей вызвали много споров в экспертном сообществе.
Своим мнением по проблемам, связанным с нелегальной миграцией в крупных российских городах, с "Актуальными комментариями" поделился скандально известный блогер, предприниматель, председатель совета директоров группы компаний "Вашъ Финансовый Попечитель" и президент ОАО "Русское молоко" Василий Бойко-Великий:
- Через 3 дня после убийства Егора Щербакова, был организован народный сход, впоследствии вылившийся в погром торгового центра. Представители власти, естественно, обратили на это внимание. Чиновники разного уровня тут же заявили, что необходимо закрыть овощебазу из-за нарушения санитарных норм. Раньше почему-то на эти нарушения никто внимания не обращал. Из этой ситуации видится два выхода: подчинить бизнес политической власти, или же, в угоду бизнес-климату, мы должны будем декларировать свободу предпринимательства, пусть и в таком аморальном виде.
- Честно говоря, я не согласен с вашей оценкой. Во-первых, база в Бирюлево — это моя родная база, я там работал студентом - фасовал овощи, разгружал картошку и морковку со своими одногруппниками. Я учился в МИФИ, и эту овощебазу хорошо помню. Она необходима Москве. Нужно, чтобы она хорошо работала. И то, что она находится в Бирюлево — нормально.
Вопрос совсем в другом. Почему там работала куча нелегальных мигрантов, а власть не обращала на это внимание, не создала нормальные условия, чтобы эти мигранты были должным образом зарегистрированы. И другой вопрос, почему нужно так много людей для фасовки овощей и фруктов, ведь есть современная техника, которая позволяет минимизировать ручной труд. Поэтому я не стал бы выходить на политические обобщения, здесь же явная недоработка местных властей: полиции, префекта, московских чиновников, о чем Путин и сказал.
С другой стороны, если бизнес — это выгодно, то государство должно сделать так, чтобы им было выгодно применять высокотехнологические способы работы и уменьшать кол-во мигрантов. Вот и наш агрохолдинг использует труд мигрантов. Мы вынуждены его использовать, так как не можем найти работников, которые согласились бы работать, в страду в основном. У нас они все зарегистрированы, живут в общежитиях, либо мы снимаем квартиры. И каких-то конфликтов за 21 год работы нашей группы компании не было.
Есть такая проблема: к нам обращаются гастарбайтеры: "У нас нет разрешения на работу, и денег на его получение нет." Тогда мы авансом выдаем зарплату, чтобы они зарегистрировались. После этого они, поработав пару недель, находят, уже имея регистрацию, другое место, и уходят. Наша компания оказывается в накладе — мы им одолжили деньги, которых больше не увидим. Поэтому, возможно, миграционная служба сможет сделать рассрочку для оплаты регистрации, чтобы как-то эти деньги из зарплаты вычитались. Это мелкий штрих, но он тоже важен.
Самое интересное, я за неделю до этих событий на выставке "Золотая осень" видел людей из руководства этой овощебазы, не руководителей, но операторов. То есть они тоже работают в системе. Все должны соблюдать российский закон, но чиновники у нас работают плохо, а должны работать лучше. К сожалению, если чиновники на местах не будут работать нормально, то такие случаи будут повторяться, народ будет вынужден выражать свое недовольство, пусть и в такой неадекватной форме.
- Каким вам видится решение этой проблемы?
- Я же говорю, есть два пути. Первый — применять более современные способы работы, в том числе на овощной сортировке, второе — полиция и местные власти должны выполнять свои функции, контролировать всех этих мигрантов. А сами мигранты, конечно, должны соблюдать российский закон. Здесь ведь проблема в том, что если сам мигрант видит, что необязательно соблюдать российский закон, и он незарегистрированным прекрасно живет и работает, то он может и другой закон нарушить. Мы со своей стороны (у нас есть большая программа по выращиванию большого количества картофеля и других овощей) собираемся построить овощную базу не в Москве, а в Рузском районе. Она будет высоко механизирована. Мы надеемся, что там будут работать в основном русские люди.
- Кстати, вы говорите о том, что желательно в первую очередь давать работу гражданам РФ. Вы считаете, что такая возможность у бизнеса (в частности, московского) действительно есть? Если зайти в любой московский супермаркет, работают там в основном мигранты.
- У меня рядом с домом есть магазин "Седьмой континент", и я на его примере могу наблюдать смену персонала в режиме реального времени. Сначала там работали обычные продавщицы, москвички. Потом одномоментно их сменили то ли корейцы, то ли таджики. Не постепенно, а, я так понимаю, специально была взята такая политика, что "нашим" – москвичам - надо платить одни деньги, а таджикам — другие. Это смотрелось дико в центре Москвы. Т.е. это был конкретный шаг конкретного руководителя.
- Руководителя какого уровня?
- Наверное, топ-менеджеров "Седьмого континента". Это произошло года 4 назад. Потом пошел другой процесс. Таджики посидели-посидели - количество продаж снизилось, и топ-менеджеры, видимо, приняли другое решение. Или таджики поработали и нашли себе место получше. Там пошел процесс обратный, опять появились разные продавщицы. Т.е. на самом деле, при желании, можно находить и российских граждан.
- Но на всю Москву-то явно не хватит...
- А для этого надо развивать другие города. Я, конечно, не могу сказать за всю Россию, но, отъехав в разные направления от Москвы километров на 200, вы увидите, что там ситуация мало меняется из года в год. Т.е. у нас происходит такое гипертрофированное развитие Москвы, Санкт-Петербурга, отчасти Екатеринбурга, Нижнего Новгорода. А средние города, не говоря уже о мелких, находятся в полной стагнации, за исключением отдельных случаев, когда рядом не построено крупное предприятие. Должна быть программа по развитию средних и небольших городов России, чтобы инвестиции и бизнес не концентрировались в одной точке - в Москве.
Я думаю, что для этого, может быть, надо какие-то кардинальные меры принимать, и в смысле налогового распределения, и в смысле поддержки развития рабочих мест в средних и малых городах.
Что происходит в Москве? Бесконечное строительство жилья. Понятно, что и москвичам каким-то нужно жилье, но в массе своей оно строится для приезжих граждан России. Зачем всем гражданам РФ приезжать в Москву? Наверное, потому что там лучше обстановка с работой. Вот давайте сделаем так, чтобы во всех городах России жить стало не хуже, а лучше, чем в Москве.
Такая децентрализация существует во всех развитых странах: во Франции, в Германии, Великобритании, США. Ну, в Великобритании, правда, Лондон тоже слишком большой мегаполис, но во многих других странах это именно так. Поэтому децентрализационные процессы должны стимулироваться государством, и люди должны находить жилье и работу в других регионах. Где-то это уже есть — в регионах с богатыми месторождениями нефти и газа, но этого недостаточно.
Должна быть целенаправленная программа развития регионов, концентрация промышленности и сельского хозяйства.
- Мы затронули тему огромного количества гастарбайтеров в Москве, занимающихся неквалифицированным трудом. Как вы относитесь к словам С.Б.Иванова о том, что «в Москве ничего не производится, сидят блоггеры-дизайнеры-журналисты...» Вы знакомы с этой цитатой?
- Я могу ее расширить. Так говорят про все США. Что в США сидят программисты, дизайнеры, ученые, а производят все в Китае. У США уже давно, еще с 90-ых годов, производство сокращается и сокращается, а ВВП растет. Я в Америке в первый раз оказался, кажется, в 1995 году, и мы ездили, смотрели, как развивается бизнес. Отъехали от Бостона км 50, и на автотрассе увидели огромный игрушечный магазин. У меня дети были маленькие, я зашел. Я не встретил ни одной игрушки не из Китая. Это еще в 1995 году. Правда, многие были по лицензии США или Германии. Но насчет того, что Москву упрекают в этом — пусть сначала с США разберутся, чтобы у них такого не было, а потом берутся за Москву.
- То есть вы в этом не видите проблему?
- Мое мнение здесь не играет особой роли, я говорю, что в мире так происходит, мир так устроен.
- О вашей компании "Русское молоко". Она была основана в 2003 году. 10 лет — не такой уж большой срок. Гастрономическое сообщество уже признало "Русское молоко". Как вы смогли этого добиться при наличии таких гигантов, как "Вимм-Билль-Дан" и прочие?
- Как раз потому, что мы не гиганты. Мы сразу выбрали нишу органических продуктов. Самый главный принцип — мы производим все натуральное, начиная с выращивания кормов для скотины и заканчивая упаковкой и доставкой в магазины, т.е. мы все стремились делать качественным, натуральным и естественным. При выращивании кормовых трав мы не использовали минеральные химические удобрения, не использовали гербициды. Растили собственную пшеницу, нас в этом упрекали многие экономисты, дескать, невыгодно растить пшеницу в Подмосковье, можно покупать на Черноземье, например, в Ставрополье, на Кубани. Действительно, себестоимость в среднем обычно совпадает с рыночной ценой пшеницы. На выращивании пшеницы мы обычно прибыли не получаем, разве что в годы засухи. Вот в прошлом году пшеница была такая, что из нее можно было хлеб делать, мы часть пшеницы продали. И само производство тоже натуральное, мы ничего не подмешиваем в молочные продукты. Многие удивляются: "Вот йогурт стоит, с малиной, почему вы не написали, что применяете Е4, эмульгатор? Никаких эмульгаторов, никаких красителей, консервантов." Все пишут и все применяют. Потому что стабилизировать молоко — очень непросто. Мы год отрабатывали технологию производства натурального йогурта с малиной и натурального йогурта с облепихой, чтобы не применять никаких загустителей, отвердителей, эмульгаторов. Потому что если вы просто возьмете чистый йогурт и смешаете с малиной, то начнется разделение на фракции. У нас такого не происходит. Мы добились этого технологией, основанной просто на механическом смешивании, никакой химии мы для этого не применяем. К сожалению, у нас в последние десятилетия все больше продуктов питания содержат какие-то добавки. Практически все колбасы произведены с использованием так называемого «жидкого дыма». У нас все молочное производство по старинным, отработанным рецептам, и никаких новшеств мы не вводим. Наше направление — натуральное, дорогое органическое молоко, себестоимость высокая, и цены на рузские молочные продукты, соответственно, тоже. Во всем мире органические продукты стоят в 2-3 раз дороже обычных.
- А, например, делать столько молока, сколько делают крупные компании вроде "Вимм-Билль-Дан" по вашей рецептуре и технологии, это уже будет невыгодно?
- У крупных компаний есть проблема с сырьем. Они же берут молоко из очень разных хозяйств. Конечно, они, наверное, стараются, чтобы определенный контроль это молоко проходило, работают с какими-то известными производителями. Но ни одна крупная компания не в состоянии по-настоящему проконтролировать качество, потому что они не знают, какими травами кормили коров, каким зерном, как их содержали, как ухаживали за ними.
- То есть должный уровень качества невозможно поддерживать при таких объемах?
- У них же просто нет такой возможности. У нас-то свое стадо, своя земля. А у "Вимм-Билль-Дан" нет. Чисто теоретически я допускаю, что какая-нибудь компания может скупить массу сельхозпредприятий с землей, с коровами и станет вертикально интегрированной. Технически это возможно, но пока такого нет. Никто из крупных производителей молочных продуктов не имеет в своей собственности коров и сельхозпредприятий.
- Российский потребитель видит разницу? У вас на пакетах написано, что это экологически чистое молоко?
- У нас есть сертификаты, определенный знак.
- Какова вероятность, что это склонит потребителя в вашу сторону?
- Потребитель и на это смотрит, и на хорошие вкусовые качества. У нас 35 наименований, мы делаем всю линейку русских молочных продуктов, традиционно изготовляемых в России: ряженку, простоквашу, варенец, биокефир и многие другие.
- Протодьякон Андрей Кураев достаточно часто высказывался в пользу здоровой окружающей среды. В частности он высказался против разработки черноземных воронежских земель для добычи никеля и выступал за защиту реки Хопёр.
- Я думаю, все местные священники были против, не только дьяконы и протодьяконы.
- Я удивился, что именно Андрей Кураев выступил спикером.
- Ну это просто такое пиар-лицо, на самом деле это мнение всех местных священников.
- Так вот, насколько реально, что РПЦ станет в России проводником идеи экопродукции, зеленой экономики?
- Обычно корреспонденты не очень понимают, когда говорят Русская Православная Церковь. Русская Православная Церковь, в отличие от католической церкви, это не священники и не чиновники Московской патриархии, Русская Православная Церковь — это все верующие: и патриарх, и митрополиты, и епископы, и священники, и миряне. Поэтому, когда вы говорите Русская Православная Церковь, это подразумевает миллионы людей, и среди них, я думаю, большинство - за экологически чистую продукцию. Со своей стороны могу привести пример: вот я этой весной приехал в село Новое в Тверской области, на Волге, и батюшка местный, отец Вадим, сказал, мол, я вас очень прошу, не ешьте куриц бройлерных из магазина, они выращены с применением всяких гормонов и т.п., от этого здоровье портится. Я не ем бройлеров.
- Опять же, если говорить о протодьяконе Кураеве, он же весьма авторитетен...
- В определенных кругах. Большинство священников к нему относится, мягко говоря, настороженно. Не из-за того, что он выступает за экопродукты, конечно.
- Ну а вот такие продукты, как хлеб "Монастырский" или вода "Святой источник". Там на упаковке указано, что продукт произведен по благословению патриарха или митрополита. Есть ли тенденция к распространению "религиозной" продукции?
- Лучше, когда любая продукция делается по благословению. У нас, например, любая страда начинается с молебна. Техника всегда освящается, оборудование на заводах тоже. Периодически мы освящаем и поля, особенно если какие-то невзгоды, засуха или дождей избыток. То есть мы наши продукты делаем не просто по благословению, а с молитвой.
- А с точки зрения бизнеса, ритейлинговые сети охотно берут такой продукт, востребована продукция, изготовленная по благословению церкви?
- Монастырский хлеб, он ведь тоже готовится с молитвой. Мне как-то один монах знакомый рассказывал: все приходят в монастырь и стараются купить хлеб. Я спросил у одной прихожанки, почему. Она ответила: "На хлебном заводе просто рабочие делают, у вас-то с молитвой, это чувствуется". Не знаю насчет сетей, но с молитвой все делается лучше. Это не церковное, а Божье благословение, и здесь не нужно ставить марку. По качеству это и так видно.
- А как относитесь к производителям, которые ставят такую маркировку?
- Это их дело.
- "Русское молоко" вышло на международный рынок?
- Мы ведем над этим работу, но, к сожалению, рынки пищевой продукции Западной Европы имеют для российской продукции много барьеров. Мы пытались через Польшу провезти на выставку "Зеленая неделя" в Берлине нашу молочную продукцию, и столкнулись с тем, что поляки категорически запрещают даже транзитный провоз молочной продукции через их страну. Надо иметь сертификаты Евросоюза, а получить их — очень долгий процесс. Это — барьер не только для российской молочной продукции, но и для украинской и даже, возможно, прибалтийской. Мы обмениваемся опытом с прибалтийскими фермерами, и знаем, что там все приходит в упадок, потому что везут дешевые молочные продукты из Германии, из Франции, и сельское хозяйство не выдерживает конкуренции, хотя, казалось бы, сельское хозяйство в Прибалтике было очень развитым, и молочная индустрия в частности.
- А есть желание побороть эти барьеры?
- Да, мы сейчас работаем над этим. Это длительный процесс, но мы надеемся, что со временем начнем поставлять и в Берлин, и в Париж, и в Лондон.
- Как вам перспектива, чтобы "Русское молоко" стало международным русским брендом? Как вам вообще сама идея международного русского бренда?
- Это уже существует, я могу привести вам пример, вологодское масло, которое ел весь Париж и Лондон в начале 20-ого века, когда еще не было холодильников. Оно туда доставлялось.
- А в последние 20 лет?
- Западная Европа делает все возможное, чтобы оставить Россию как сырьевой придаток. Нам не дают развиваться, но на все воля Божья. Я надеюсь, что мы сможем развить отечественное сельское хозяйство, и оно будет лучше, чем в Европе.
- По срокам пока не можете сказать, когда выйдете на международный рынок?
- Года через два.
- И последний вопрос, тяжело ли быть одновременно православным русским человеком и бизнесменом? Нет ли здесь противоречий?
- Легко. Никаких противоречий. Например, Замоскворечье — это же купеческий древний московский район. Сколько церквей большевики уничтожили, и все равно сколько осталось. Самое интересное, то же самое — в лондонском Сити. На каждом углу церковь. В Москве в Царское время много было церквей, и сейчас немало, около четырехсот. А почему? Плохо идут дела — промышленник, купец, предприниматель идет молиться Богу. Хорошо идут дела — он идет благодарить Бога за благодеяния, а если все совсем хорошо — надо поставить церковь. Потому что бизнесу без веры в Бога никак нельзя. Есть такая статистика по России, что верующими христианами считают себя 30%. Это не просто православные, а именно те, кто ходят в церковь. 70% в церковь не ходят. А вот среди бизнесменов наоборот, 70% ходят в православную церковь, а 30% нет.
- Но ведь кто-то может ходить в церковь исключительно по конъюнктурным соображениям, рядом с начальством со свечкой постоять...
- Я таких не видел.
Интервью подготовил Иван Афонин специально для "Актуальных комментариев".