Статья
1238
19 января 2015 15:31
Накануне эпоса
Заметим, именно общество решило обсудить картину: власть, которая, как ошибочно считается, у нас везде и всюду, от дискуссии разумно устранилась: резко высказалась лишь губернатор Мурманской области Марина Ковтун, но она — глава одного региона, ее административные возможности ограничены и географией, и политической традицией. Ковтун можно понять, конечно, но вряд ли прокат картины в Мурманске сильно повлияет на судьбу фильма.
Общество стало властью, и обществу «Левиафан» не понравился еще до выхода на широкие экраны: это, кстати, хороший пример социальной энергии, направленной в безусловно мирное русло — очевидно, что борьба развернется и вокруг проката, и всем придется с уже высказанными мнениями считаться.
На «Левиафан» написано достаточно разгромных рецензий и не так уж мало хвалебных откликов, чтобы снять любые вопросы о том, есть ли у нас дискуссия.
Вот же она.
Запрос, сформулированный в ходе этой дискуссии, довольно прост: мы вообще можем — в кино, литературе (тем более что в России начался Год литературы), живописи — показать положительного героя? Главный герой «Левиафана», не умеющий пальцем о палец ударить, на эту роль, конечно, не годится. Между тем проблема не нова: над «героем нашего времени» бился весь великий XIX век: Петруша Гринев, Печорин, Базаров, Мышкин, Андрей Болконский — следы ровно такой же полемики. А если все-таки мы что-то можем, а? Ну пусть хоть как лесковский Левша?
Сегодня старые герои (в том числе и постперестроечные, вроде Данилы Багрова или Саши Белого) мертвы, а новых еще нет. Персонажи комедийных полнометражек (даже таких хороших, как «О чем говорят мужчины) не в счет: время серьезное, смеяться особенно не над чем.
Хорош в качестве героя Фома в исполнении Дмитрия Нагиева (сериал «Физрук»), но он все-таки — человек старой закалки и представитель весьма специфической социальной среды, ныне уже не вполне актуальной. Кстати, та же проблема и у персонажа Петра Мамонова из «Острова»: очень уж наши художники любят разбирать отдельные социальные группы, не умея подняться до уровня национального.
Национальный характер — вот во что стоило бы вкладываться минкульту. И здесь важно избежать одного весьма распространенного заблуждения. Кажется, будто бы в России нельзя снять ничего хорошего по заказу, с государственной поддержкой: мол, все это будет ненастоящее. Пусть трагический режиссер снимает трагического героя в трагических обстоятельствах, все будем плакать, плеваться и есть этот кактус.
Так вот, все это — неправда, хотя пока лишь в анимации, где давно правит бал серия полнометражных мультфильмов о трех богатырях.
Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич, конь Юлий и князь Киевский, во-первых, отлично смотрятся, во-вторых, способны победить зло, в-третьих, живут и развиваются от мультфильма к мультфильму. Богатыри — простые, совсем наши, настоящие эпические герои для самых маленьких. Я — отец семилетнего уже ребенка, могу честно подтвердить: и самым маленьким нравится, и тем, кто постарше, интересно смотреть: богатый культурный пласт располагает к пояснениям и культурологическим экскурсам (хорош и актуален, например, вопрос о том, почему князь — Киевский).
Анимация, мол, не высокий жанр, скажут эстеты, но один из самых известных британских героев, Шерлок Холмс — вообще родом из детектива. При этом каждый год выходит по несколько новых историй о великом сыщике, который, между прочим, любит свою не самую приятную, справедливую и честную, но все-таки милую, старую Англию.
Пропаганда? Нет, что вы, просто так само случилось. Как с Томом Сойером, который американец до последних своих штанов.
Вот и богатыри — что твой Джеймс Бонд — служат короне, хотя и понимают, что она не всегда права. А вот вызвался — служи, долг — превыше закидонов.
При этом богатыри, к счастью, не идеальны, они живые, как и положено. От героев эпоса и не требуется поражать нас безупречностью. Одиссей изменяет жене, и как будто кто-то упрекнул его в этом. Дон Кихот портит чужое имущество, и все ему сходит с рук. А вот Алеша Попович простоват, и этот очевидный недостаток придает герою необходимой жизненности. Добрыня Никитич в свою очередь сбегает от жены на войну, страшась гнева супруги, и нельзя сказать, что выглядит он героем, но мы готовы простить ему эту милую слабость.
Дон Кихоту и не такое прощали.
Эпический герой для взрослых возможен и сегодня. Персонаж, которого полюбили бы не из жалости, не за безупречность, а за великую правдивость несгибаемости народа перед лицом трудностей — описать его историю не так трудно. На ум приходит, конечно, Василий Теркин, парень, как мы помним, самый обыкновенный. Обыкновенных у нас и сейчас много, а время — вполне себе грозовое и тревожное.
Пока не хватает только автора, но и в 1941-м, когда казалось, что отступлению не будет конца, автора не было. Он появится, а там уж и за героем дело не станет.
Михаил Бударагин специально для «Актуальных комментариев»
Фото: Личная страница автора в соцсетях / Страница режиссера А. Звягинзева в социальной сети
