Предначертанный триумф Хаджимбы
Без малого 10 лет назад премьер-министр Абхазии Рауль Хаджимба впервые принимал участие в выборах президента — и считался безусловным фаворитом. И население, и элиты непризнанной республики видели в нем преемника основателя абхазской государственности Владислава Ардзинбы, покидавшего свой пост по состоянию здоровья. Незадолго до голосования Хаджимба встречался с российским лидером В.В.Путиным, в его поддержку выступали звезды эстрады и видные политики из Москвы. Едва ли в тот момент он мог представить, что путь к президентскому креслу продлится целую декаду — за это время Хаджимба окажется в центре острейшего политического кризиса, будет вынужден согласиться на почетное, но малоэффективное вице-президентство, уйдет в оппозицию, дважды — в 2009 и 2011 годах — потерпит поражение в борьбе за высший пост, а затем возглавит стремительное и ненасильственное отстранение от власти своего многолетнего оппонента Александра Анкваба. И, наконец, в качестве кандидата большинства завоюет право возглавить Абхазию, уже получившую ограниченное международное признание и находящуюся в принципиально ином геополитическом положении, нежели в те приснопамятные месяцы напряженной борьбы Хаджимбы с Сергеем Багапшем. Адаптация к произошедшим со страной переменам — ключевой вызов для команды новоиспеченного президента, которой придется оставить в прошлом клише предыдущей политической эпохи и предложить гражданам курс реформ, принципиально отличающихся от традиционалистской повестки дня прежних администраций. Для того, чтобы понять, сможет ли Хаджимба добиться решения поставленных задач, нелишне оглянуться на основные вехи его завершившейся кампании, проанализировать причины неудачи оппонентов и ответить на вопрос — как четвертый президент Абхазии планирует консолидировать страну и какие цели он ставит перед собой.
Кандидат революции
В СМИ фигурировали различные оценки майских событий в Сухуме — отстранение президента Анкваба называли «волеизъявлением народа», переворотом и даже революцией. Несмотря на всю тенденциозность последнего термина, шанс войти в историю как начало революционных для республики процессов у завершившегося кризиса все же есть - если коалиция вчерашних оппозиционеров, добившихся успеха на выборах, сумеет довести до реализации свои обещания преобразить политический строй страны. От этого будет зависеть и репутация Рауля Хаджимбы как политика, не только предвидевшего смену власти и имевшего непосредственное отношение ее осуществлению, но и сумевшего грамотно воспользоваться плодами столь неординарных для абхазского общества перемен.
Сегодня за бывшим вице-президентом прочно закрепилась репутация своего рода «кандидата революции», и в этом, очевидно, кроется ключевой фактор его победы. В отличие от своих соперников, не имевших полноценной политической программы и входивших в избирательную кампанию в авральном режиме, Хаджимба последовательно и долго шел к достижению поставленной цели. Избирателям были знакомы его убеждения и программные задачи, а раздававшаяся на протяжении нескольких лет критика в адрес правительства, а затем и администрации Анкваба встречала сочувствие у широких слоев населения. Будто предвидя грядущие политические потрясения, Хаджимба еще год назад приступил к формированию собственной коалиции, сделав ставку на объединение протестного электората.
В результате в июле 2013 года был создан Координационный совет оппозиционных политических сил, фундаментом которого стали собственная партия Хаджимбы - «Форум народного единства Абхазии» и созданное при его активном участии ветеранское движение «Ааруа». Важным достижением политика оказалась его готовность оставить в прошлом воспоминания о конфронтации с покойным Сергеем Багапшем и привлечь к сотрудничеству силы, на которые второй президент делал основную ставку — партию «Единая Абхазия» и влиятельную молодежную организацию «Молодая Абхазия». В личном плане одним из ключевых участников Координационного совета стал лидер Партии экономического развития Абхазии Беслан Бутба — крупный бизнесмен, участвовавший в нескольких президентских кампаниях в качестве оппозиционного кандидата. В дальнейшем коалиция продолжала расширяться, способствуя политической изоляции президента Анкваба.
По сути, опорой последнего стала только партия «Амцахара», некогда крупнейшее ветеранское объединение страны, в новых условиях вынужденная остро конкурировать с более динамичной и креативной организацией «Ааруа» во главе с молодым и перспективным лидером Виталием Габния. Наконец, уже после ухода Анкваба со своего поста, Хаджимбу поддержал Сергей Шамба, бывший министр иностранных дел и глава правительства, занявший второе место на предыдущих выборах и отошедший от активного участия в республиканских политических процессах.
В результате лидер оппозиции на момент начала кампании заручился поддержкой практически всех политических тяжеловесов страны, не входивших в ближний круг ушедшего президента. Более того, после смещения Анкваба ряд ключевых постов в правительстве оказался за представителями лагеря «хаджимбистов». Например, куратором экономического блока в ранге вице-премьера стал упомянутый Беслан Бутба, а считающийся сторонником оппозиции заместитель главы МВД Рауль Лолуа возглавил это ведомство уже в разгар предвыборной гонки. Несколько выбивалось из общего ряда решение бывшего министра внутренних дел, в прошлом близкого соратника Багапша Леонида Дзапшбы также выставить свою кандидатуру на пост президента, несмотря на участие его «Общегражданского союза за стабильность и демократию» в работе Координационного совета. Однако сам он по мере приближения к голосованию во многом подтвердил репутацию технического кандидата, явно не стремившегося оппонировать главе ФНЕА.
В итоге даже тактические неудачи хаджимбистов — наподобие неспособности застолбить за своим представителем кресло мэра Сухума — не сумели отменить ключевую тенденцию кампании. Если в июне Хаджимба начинал борьбу за высший пост, будучи оппозиционным лидером, то на момент выборов он воспринимался уже как ставленник значительной части властных элит. Об этом говорит и появление подписи и.о. президента Валерия Бганбы под обращением ряда депутатов в поддержку руководителя ФНЕА, спровоцировавшее крайне острую реакцию оппонентов Хаджимбы из партии «Амцахара». Однако эмоции последних были вызваны не столько формальным противоречием действий Бгабнбы законодательству, сколько осознанием окончательной потери статуса «партии власти», досрочно перешедшего к команде будущего победителя и вчерашнего «революционера».
Неудавшийся реванш «анквабистов».
Добившись консолидации вокруг своей фигуры широкого спектра видных абхазских лидеров и политических партий и опираясь на их ресурсы, Хаджимба мог позволить себе провести сдержанную и тактически выверенную кампанию, чего нельзя сказать о его оппонентах из команды экс-президента Анкваба. Широко известный авторитарный стиль управления последнего привел к тому, что после бегства главы государства его окружение так и не сумело выдвинуть из своего числа по-настоящему яркого публичного лидера для противостояния Координационному совету. Сыграл свою роль и не имеющий аналогов опыт Хаджимбы, который сначала в течение десятилетия занимал ключевые посты в руководстве Абхазии, а затем еще пять лет выступал в качестве главного оппозиционера страны; в отличие от него, в большинстве своем соратники Анваба, будь то бывший секретарь Совбеза Беслан Кубрава или экс-глава президентской администрации Нугзар Ашуба, не могли похвастаться подобным сочетанием опыта административной работы, публичной политики и необходимой для успеха впечатляющей харизмы.
Частично соответствовавший этим критериям бывший премьер-министр Леонид Лакербая, в свою очередь, не мог баллотироваться в президенты вследствие накладываемых законодательством возрастных ограничений. В итоге, фактическим выдвиженцем так называемых «анквабистов» стал руководитель Службы государственной безопасности Аслан Бжания, ранее державшийся в стороне от политической борьбы.
По большему счету, в ходе последовавшей предвыборной гонки Бжания, человек относительно непубличный и ни разу не баллотировавшийся на какие-либо посты, фигурально выражаясь, прыгнул выше головы. Его итоговый результат — 35% — является очевидным достижением, хотя сторонники и некоторые наблюдатели явно ждали от и.о.главы СГБ выхода во второй тур. В силу очевидного отсутствия политического опыта Бжания провел свою кампанию достаточно неровно — успешные шаги, например, яркий визит в Москву, сменялись крайне неудачными интервью и выступлениями, включая блеклое появление на вызвавших широкий резонанс теледебатах. С первых же дней кампании политик оказался под градом обвинений в подкупе избирателей, на которые, впрочем, предпочитал не реагировать; использовались против него и типичные приемы из практики так называемого «черного пиара». Бжания, в свою очередь, на старте гонки уличил оппонентов в захвате власти и нарушении уголовного законодательства, сразу спровоцировав обвинения в готовящихся репрессиях против участников майских событий.
По большей части представители поддержавшей его партии «Амцахара» предпочитали атаковать противников в непубличном поле, в частности, распространяя информацию о связях Хаджимбы с представителями теневого бизнеса, например, с находящимся в бегах «авторитетным предпринимателем» Павлом Ардзинбой.
В укор Координационному совету ставилось и якобы имевшее место стремление подписать с Москвой «соглашение об ассоциации» и пожертвовать, таким образом, абхазским суверенитетом. Впрочем, сами «анквабисты» также говорили о необходимости нового формата диалога с Москвой – как и претворения в жизнь наиболее амбициозных (и вызывающих значительное недовольство в обществе) инвестиционных проектов. В частности, Бжания позитивно высказывался о разработке нефтяных месторождений в республике, тогда как оппозиция подвергала сомнению целесообразность соответствующей деятельности компаний «Роснефть» и ННК и опасалась негативных последствий для экологии.
Примечательно, что ранее считающийся ключевым лоббистом интересов российской «нефтянки» предприниматель Беслан Эшба лишился поста вице-премьера, и не смог (вследствие плохого знания абхазского языка) зарегистрироваться кандидатом в президенты; после этого Бжания превратился в единственного участника кампании, явно симпатизирующего российским корпорациям. В его успехе могли быть заинтересованы и в ОАО РЖД, ведь кандидат от «Амцахары» без оговорок выступал за проект возобновления железнодорожного сообщения России с Арменией через Абхазию. Эта идея, активно продвигавшаяся близкой Анквабу армянской диаспорой республики, встречала резкое сопротивление в парламенте, видевшем в организации транзитного сообщения без признания Ереваном абхазской независимости пресловутую угрозу национальному суверенитету.
Очевидно, что с поражением Бжании реализация всех обозначенных мегапроектов может натолкнуться на новые препятствия.
Неприятным сюрпризом для «анквабистов» стала позиция Мираба Кишмария, и.о. министра обороны страны, имеющего репутацию героя войны с Грузией. Будучи одним из основателей «Амцахары» и близким соратником самого Анкваба (от чего он, впрочем, предпочитает открещиваться), Кишмария во время кампании подверг штаб Бжании активной (и не всегда конструктивной) критике, явным образом оттянув у него часть электората, недовольного майской сменой власти. Причем, если на старте борьбы в прессе распространялись предположения о готовности Кишмарии снять свою кандидатуру в пользу коллеги по силовому блоку, то к августу активизировались разговоры о возможной поддержке им Хаджимбы. Перманентная смена позиции главой военного ведомства привела к тому, что его итоговый результат - 6% голосов - оказался существенно ниже прогнозировавшихся 13-19%. Свою роль в итоговой неудаче пробы сил Кишмарии в публичной политике сыграла и успешно проведенная временными властями кампания по репаспортизации мегрел Гальского и ряда других районов. Как показал визит в эти места самого кандидата, среди лишившихся права голоса 26 тысяч мегрел, ранее наделенных гражданством администрацией Анкваба, у него было немало симпатизантов.
В целом нельзя не признать, что итог кампании стал закономерным закатом недолгого периода правления команды Анкваба. Ее представители подошли к выборам без четкого понимания запросов избирателей, ввязались в бессмысленную междоусобную конкуренцию, не сумели сформировать даже подобия полноценной политической коалиции. Попытка экс-президента еще в годы нахождения у власти расширить свой будущий электорат, в массовом порядке наделив гражданством грузинское население, оказалась явно неудачной и не принесла голосов его бывшим соратникам. Неплохой (для дебютанта в публичной политике) результат Аслана Бжании вряд ли сможет затмить тот факт, что в абхазской истории начинается новый период, способный существенно перечеркнуть результаты нахождения «анквабистов» у власти.
Абхазия на пороге перемен и новых вызовов
В четвертый раз начиная борьбу за власть, Хаджимба сделал то, что ему не удавалось на протяжении предшествовавших лет борьбы — создал способное консолидировать общество объединение с потенциалом его превращения в аналог «партии власти». Однако предаваться эйфории лидерам победившей коалиции не стоит — впереди у них множество серьезных испытаний в борьбе за установление политической стабильности.
Во-первых, предстоит трансформировать сотрудничество в ходе выборов в эффективную реализацию совместного политического курса и добиться долговременного сохранения в команде наиболее ярких и независимых лидеров, например, претендующего на премьерское кресло Беслана Бутбы.
Во-вторых, Хаджимба не должен допустить зеркального повторения ситуации годичной давности, когда череда ошибок его предшественника привела к появлению мощной оппозиционной силы, постоянно увеличивавшей свой потенциал. Количество голосов, поданных за Бжанию, показывает, что новому президенту только предстоит завоевать доверие многих тысяч избирателей.
В случае неудачи та же «Амцахара» не замедлит перейти в контратаку; эта партия хоть и признала победу Хаджимбы, но, несомненно, будет ждать его первых ошибок для возвращения хотя бы части утраченных позиций.
Наконец, немало внимания будет приковано к обещанной реформе политической системы. До сих пор трудно сказать, пойдет ли на пользу стране заявленное расширение полномочий парламента в условиях высокого уровня коррупции и продолжающихся проблем в экономике. Тем более что в течение двадцати лет, прошедших с момента окончания войны, власть в Абхазии традиционно концентрировалась вокруг фигуры президента, являвшегося, в том числе, гарантом эффективного распределения российской помощи.
Отношения с Москвой также не могут не требовать переосмысления в соответствии с вызовами времени. Накануне выборов все кандидаты говорили о необходимости своего рода нового формата двустороннего диалога, включая подписание условного межгосударственного соглашения. Однако до сих пор эта дискуссия была лишена конкретики. Ясно одно: острая реакция в обществе на звучавшие предложения об «ассоциативных отношениях» с Россией, не говоря уже о спекуляциях на теме включения Абхазии в состав РФ, показывает важность сбалансированного и тонкого процесса по организации дальнейшего взаимодействия двух стран. Но и здесь четвертому президенту никак нельзя упускать шанс для проявления содержательных инициатив — ведь как усилившаяся конфронтация России с Западом, так и курс Грузии на интеграцию в евро-атлантические структуры кардинальным образом сужают пространство Москвы и Сухума для внешнеполитического маневра.
Не стоит недооценивать способность Тбилиси и покровительствующих грузинским властям Вашингтона и Брюсселя добиваться дестабилизации даже в таких консервативных и сплоченных обществах, как абхазское. Так, одним из направления давления на Сухум может послужить тема ущемления в правах мегрел — ее умелое педалирование способно надолго создать в республике очаг напряженности. Украинские события демонстрируют важность кооперации исторических союзников Москвы вокруг общих принципов и идей, ведь не работая на опережение в современных геополитических процессах нетрудно оказаться заложниками интересов внешних сил — со всеми вытекающими последствиями.
Антон Гришанов специально для «Актуальных комментариев»