Трафик кумиров
Дизайнер Игорь Чапурин в эксклюзивном интервью корреспондентам «Актуальных комментариев» Марии Потоцкой и Татьяне Роднянской рассуждает о стиле современных первых леди, трафике кумиров и модном восприятии театра.
Татьяна Роднянская: Вы занимаетесь и модой, и интерьерами, и даже костюмами для театра. Скажите, это необузданная разносторонность или попытка выжить в сегодняшнем темпе жизни?
Игорь Чапурин: Я - дизайнер в самом широком смысле этого слова. Поэтому мне интересны все области творчества. Я начал с моды, но сегодня в портфолио бренда - мебельная линия, интерьерный и промышленный дизайн, ювелирные коллекции, театральные работы и линия постельного белья, которая появится в сентябре.
Мария Потоцкая: Откуда пришла такая идея сотрудничества с театром?
И.Ч.: В театр меня привел Олег Меньшиков, с которым я сделал постановку «Горе от ума». Это был первый опыт работы на подмостках, и он мне понравился. После этого был ряд экспериментов, ведущих меня, как я сам считаю, к главному достижению на этом поприще – работе с Большим театром. Сегодня в моем багаже - шесть постановок на легендарной сцене.
Т.Р.: Интеграция жанров - «мода плюс балет»? Уместны ли модные лаконичные геометричные костюмы, выполненные, например, из кожи, в классических постановках? Или они подходят только для современной хореографии и современных спектаклей?
И.Ч.: Классика может быть проинтерпретирована, и тогда в ней появляются кожаные пачки, новые цвета и формы… Но, чаще экспериментировать удается с современными хореографами. Я работал с Мауро Бигонцетти и Анжеленом Прелжокажем в рамках их международных проектов. Результатом такого сотрудничества я доволен: нам удалось сделать современные громкие постановки, где я, как художник, выразил себя.
М.П.: Диктует ли театр условия и рамки, за исключением потребностей танцоров? Какова готовность театра к современным жанрам?
И.Ч.: Театр консервативен и изменчив одновременно. Например, Большой театр сегодня очень смел и легко идет на эксперименты. Возьмите хотя бы первую в его истории оперетту «Летучая мышь» или проект «А дальше – тысячелетие покоя»… Театр – отражение мира, поэтому даже в классике он современен. Если это хороший театр, конечно.
М.П.: Как костюмы влияют на общее восприятие постановки?
И.Ч.: Если мы говорим о балете, то костюмы лишь помогают выразить замысел хореографа. Они должны раскрывать характер персонажей, помогать танцовщикам добиваться максимального эффекта от выступления и, соответственно, максимального воздействия на зрителей.
Т.Р.: Сохраняется ли особенный почерк дизайнера в театральных костюмах, или его можно прочесть только на подиуме?
И.Ч.: У сложившегося дизайнера почерк виден во всем, даже в мелочах. Поэтому, если сравнить наши театральные работы и коллекции, то можно вычленить массу параллелей. Например, в балете «Creation 2010» есть костюмы, которые по крою напоминают платья коллекции prêt-a-porter бренда CHAPURIN, а в оперетте «Летучая мышь» вы найдете стилистические аллюзии с коллекцией haute couture 2010 года.
М.П.: С кем из современных режиссеров и хореографов вы хотели бы посотрудничать?
И.Ч.: Я не привык ставить себе подобных целей, и я рад, что судьба сводит меня исключительно с талантливыми, яркими режиссерами и хореографами.
Т.Р.: Игорь, а ваше личное восприятие современного театра и хореографии из чего строится?
И.Ч.: Это мир, полный новых возможностей, где единственным ограничением является фантазия режиссера или хореографа.
М.П.: Общество сейчас хочет вернуться к классическому искусству?
И.Ч.: Я думаю, вопрос - неправилен. Никто никогда не отворачивался от классического искусства. Желание новых форм и новых имен сильно всегда, но оно не в силах превозмочь то, что составляет фундамент искусства, то, что дает, в том числе и новому искусству, почву для развития и переосмысления.
Т.Р.: Черпаете ли вы вдохновение в классике - балете, литературе, музыке?..
И.Ч.: Конечно. Классический балет стал идейной основой моей первой коллекции, которую я представил на Парижской неделе моды. Моя коллекция весна-лето 2007 года была посвящена набоковской Лолите, а текущая летняя коллекция навеяна работами конструктивистов, в том числе Малевича и Кандинского.
М.П.: А что насчет современного искусства? Насколько оно состоятельно?
И.Ч.: Словосочетание «современное искусство» состоит из двух слов. Если, определяя ту или иную реалию, мы с полным на это право употребляем оба – «современно» и «искусство», то да – состоятельно. Если же мы говорим о чем-то, что происходит сейчас, но что по каким то причинам сложно отнести к «искусству»…. – здесь поле для споров. В любом случае, я - за эксперименты и поиск. Искусство – в развитии.
Т.Р.: Мода – один из видов современного искусства, по мнению фешн-адептов. Насколько это суждение состоятельно?
И.Ч.: Я не думаю, что мода является искусством. В какой-то степени под этот термин попадает haute couture. Но, все-таки, мода – это лишь размышления дизайнера о том, как выглядит современный человек. Не стоит относиться к этому слишком серьезно.
М.П.: Понятно, что российская мода находится сейчас на этапе своего становления, но почему вы отказались от участия в российских неделях моды? Неужели на них все так плохо?
И.Ч.: Да, у нас в стране пока еще нет модной индустрии. Мы отказались от участия в многочисленных неделях моды, так как посчитали для себя это не очень нужным. Мы представляем коллекции за рубежом, и в Москве лишь повторяем шоу. Поэтому мы очень деликатно устраиваем дефиле вне рамок существующих недель мод.
Т.Р.: Не раздражает ли эксплуатация дизайнерами своей «русскости» и деланой самобытности? Может, стоит попробовать посмотреть на Запад?
И.Ч.: Я уверен, что Западу давно не интересны русские матрешки, лубок и шапки-ушанки. Я думаю, индустрия готова к тому периоду, когда русских дизайнеров можно будет оценивать не с позиции этнографичности, а с позиции «нравится - не нравится», «актуально - не актуально», «востребовано - не востребовано», то есть так же, как оценивают голландских, бельгийских или итальянских модельеров.
М.П.: А понятие «русская мода» когда-нибудь избавится от саркастического оттенка?
И.Ч.: Я думаю, что уже сейчас степень сарказма невелика. Но понадобится еще лет 10-15, прежде чем в России появятся марки, которые смогут конкурировать с монстрами fashion-индустрии.
Т.Р.: А что нужно сделать для улучшения ситуации? В чем основная проблема? В апломбе молодых дизайнеров или несостоятельности легкой промышленности?
И.Ч.: Проблем много. С одной стороны, отсутствует поддержка со стороны государства. Молодые дизайнеры не всегда понимают, что им делать со своими способностями, ведь четкие карьерные лестницы и институты развития отсутствуют. С другой стороны, отсутствие базы легкой промышленности не дает нашей модной индустрии опереться на надежную платформу.
М.П.: Как в наших условиях грамотно организовать модный бизнес?
И.Ч.: Как и любой другой бизнес: нужна идея, грамотный менеджмент, оценка рисков, умение заявить о себе и занять свою нишу.
Т.Р.: Вы считаете, что государство должно поддерживать молодых. Значит, наша мода может быть не просто кружком для фанатов?
И.Ч.: Если государство хочет сделать эту отрасль стабильной и привлекательной для инвесторов, то, безусловно, да. Я думаю, потенциал есть, и в будущем мы увидим, что из этого получится.
М.П.: Кого из наших политиков вы бы назвали эталоном стиля?
И.Ч.: Я вообще не склонен к «иконизации» и «эталонизации» кого бы то ни было. Поэтому скажу, что среди нашей политической элиты достаточно убедительных с точки зрения стиля персонажей, но и антигероев хватает.
Т.Р.: А как насчет женщин? Ушла ли эпоха чрезмерного украшательства? Как сейчас относятся к аскетичным и геометричным пропорциям, характерных для ваших коллекций?
И.Ч.: Я думаю, что этап «дорвались» прошел. Остались рудименты, которые рано или поздно канут в Лету. Поэтому привычка к правильной простоте, которая не простит, стала реалией определенного слоя российских женщин. В плане «модности» толпы наша страна теперь не на задворках Европы. И если в Париже или Лондоне я вижу прекрасно одетую женщину, то я, скорее всего, подумаю, что она - русская. И это приятно.
М.П.: Кого из первых леди можно назвать эталоном стиля?
И.Ч.: Я думаю, что время неоспоримых авторитетов ушло. И сейчас такие прекрасные женщины, как Жаклин Кеннеди, Грейс Келли или принцесса Диана, могут быть эталонами лишь своего времени, хотя, конечно, влияют и на современность, но в меньшей степени. «Трафик» кумиров - настолько быстрый, что «столпов» стиля сейчас нет. Может, это и к лучшему.
Интервью опубликовано в июне 2011 года.