Арийский реализм
Очередная волна ревизионизма, вылившаяся в итоге в истерику правозащитника Р., заставляет задуматься, а что за причины/поводы у неё были? Первая, сразу бросающаяся в глаза, юбилей «пакта Молотова-Риббентропа». Второй, пожалуй, уже подзабытой, могли бы стать выставленные этой весной акварели Адольфа Гитлера. Даже если судить по акварелям, то соглашаешься с тем, что Гитлер «мог бы стать посредственным художником», как замечает в своей новой книге «Арийский реализм» историк Андрей Васильченко. «Арийский реализм» — его вторая книга в серии «Элегантная диктатура» выпускаемой издательством «Вече». На первую книгу , «Мода и фашизм», АК давали комментарий некоторое время назад.
В общем, если говорить кратко, во всём виноваты австрийцы, вернее венцы. На них очень удобно всё валить, потому что Австрия нейтральна. Венцы, отдыхая после своего «весёлого апокалипсиса» девятнадцатого века настолько огрубели политически и растлились эстетически, что углядев в юном Гитлере посредственного художника-архитектора, но не углядели в нём будущего диктатора. А кто знает, возможно, не насмотрись юный Адольф на бидермейеровы здания Рингштрассе и на эпически-безвкусные работы Маккарта, и прими его австрийцы в Академию учится живописи, история пошла бы совершенно иначе. Но они не проявили соответствующую моменту проницательность, за что и поплатились, получив, несколько лет спустя, Бальдура фон Шираха в руководители Вены.
Содержательно, книга Васильченко — очень ревизионистская, причём в хорошем смысле, он поднимает вопрос, который до этого хорошо замалчивался, но замалчиваться по хорошему не должен. Искусство — мощное оружие в политической борьбе (Гитлер, кстати, утверждал, что у искусства только две цели быть и может — религиозная и политическая), в том смысле, что в странах победившей демократии победивших(-ей) фашизм об одном искусстве в пользу другого искусства выражаться как-то не принято. Именно поэтому, добиться запрещения печатать «майн кампф» относительно не сложно, а вот запретить фильмы с Марикой Рёкк — уже значительно сложнее. Что же касается живописи и скульптуры, то дело — полный швах.
Мировой финансовый кризис очень неплохо врезал по рынку современного искусства и, как водится в таких случаях, появилась потребность вкладывать во что-то более содержательное, чем в черепа из кастрюль. Однако, оглянувшись на 100 — 200 лет назад, вы обнаружите, что всё, что можно было купить — уже куплено. И есть только очень небольшой отрезок времени, в одной большой и мрачной стране, искусство которого как-то не продавалось... Угадаете где и в какой? Неудивительно, что очень медленно, но продажи растут... От этого — один шаг до признания нацистских орлов «важным вкладом в европейскую культуру».
Васильченко ставит очень смелый опыт, пытаясь оценить степень значимости нацистского искусства в первую очередь для становления нацистского режима, а во вторую, для искусства в целом. Как историк, он в основном описывает скорее методы управления и перечисляет некоторые произведения и биографии художников (этим, к слову, его книга значительно похожа на «Сталина и писателей» Сарнова), но тем не менее это — первый шаг к выходу на поле старой дискуссии: а может ли быть искусство нацистского режима — искусством? Вполне возможно, это до недавнего времени скрытый от нас фронт борьбы за прошлое теми, кто «искажает историю». К борьбе на этом фронте надо быть готовым.
Книга любезно предоставлена магазином «Фаланстер».
