Ашкеров: в предложениях Ливанова есть рациональное зерно
<!--[if gte mso 9]><xml>
У экспертного сообщества нет единого мнения по поводу отставки. Одни выступают в поддержку опального министра, другие поддерживают его оппонентов. При этом все сходятся во мнении, что реформа в сфере образования воспринимается обществом очень болезненно. Поэтому должность министра образования по традиции одна из самых критикуемых.
Так, доктор философских наук, профессор МГУ Андрей Ашкеров считает, что в предложениях Ливанова есть большое рациональное зерно. В беседе с «Актуальными комментариями» он сказал:
Альтернативный Академии наук Совет учёных, как выражается глава Минобранауки, дееспособного возраста, – это предложение здравое, заслуживающее всяческого внимания. Хотя акцент надо ставить именно на дееспособности, а не возрасте. Возраст для учёного, да и не только для учёного подчинён критерию творческой продуктивности.
Другое дело, каким образом это предложение будет воплощаться. Если через превращение Совета учёных в контрольно-административную организацию, то результат на выходе будет ещё хуже того, что мы имеем сейчас.
Нужно помнить, что в России любая реформа – это прежде всего способ увеличить вес контрольно-бюрократических структур и государства в целом. А государство – это прежде всего линейное мышление, которое основано на представлении о том, что социологические характеристики тождественны статистическим параметрам и люди живут и действуют, чтобы заполнить собой ячейки в сводной таблице.
Выясняя, скажем, какое количество выпускников намеревается работать по профессии после получения высшего образования, берут в расчёт показатель, взятый здесь и сейчас, причём без учёта того, что будет этот выпускник через 10, 15 и 20 лет, а главное, как спустя это время будет пониматься такая вот работа по профессии.
Короче, борясь с засильем бюрократии, надстраивают ещё один бюрократический этаж. И речь не только об увеличении аппарата. Речь о самой логике, которая применяется. Пытаясь выглядеть главным прогрессором, государство не понимает, что в этом-то и состоит тупик. И есть ненулевая вероятность, что инициатива Ливанова снова в это тупик приведёт.
Научный Совет, если он будет создан, не должен дублировать Академию наук. Он должен заниматься тем, чем Академия по каким-то причинам не занимается. В том числе по причинам того, что её бонзам не приходит в голову этим заниматься. Речь, в частности, об отборе и поддержке приоритетных исследований. Наука бюрократизирована не потому, что в ней работают старики, а потому, что мы перестали определять критерии научного прогресса. Для нас прогресс – это соответствие мировых образцам. А образцы всегда оказываются просроченными.
Так вот, Совет мог бы заниматься именно этим – поиском продуктивных альтернатив, в системе которых наши учёные могли бы предъявить то, что не соответствует «образцам», а бросает им вызов. Это было бы правильным и, кстати сказать, ориентированным на конкурентоспособность пониманием прогресса. Тут главное расстаться с представлением о том, что «научно-технический прогресс» от нас больше не зависит. Я не знаю, понимает ли важность всего этого министр Ливанов.
Другое предложение Ливанова, которое мне импонирует, аудит Академии наук, её подразделений и институтов. Хотя, разумеется, по отношению к РАН и оценке её деятельности должна быть применена специально продуманная система критериев. Нельзя подходить к РАН с меркой, по которой оцениваются хозяйственные учреждения, нельзя требовать результатов деятельности в соответствии с взятыми плановыми обязательствами или критериями эффективности, которые применяются, скажем, как работе госкорпораций.
Наука как госинститут является средой, ведающей критериями цивилизованного состояния, сберегающая и воспроизводящая во времени эти критерии. При этом они должны постоянно обновляться. То, что некогда было цивилизованным, может стать худшей формой варварства. С этими мерками и надо подходить к оценке деятельности Российской Академии наук.
Открытия да и вообще научные результаты получаются не по плану, а скорее вопреки ему. Это хорошо понимали и в Советском Союзе, кстати, несмотря на всю приверженность плановому хозяйству.
Я считаю, что вообще русская культура кодирована по принципу опричнины. Должны быть две структуры, которые друг друга контролируют, держат в тонусе. Попытка создать Научный совет, который предложил Ливанов, - это фактически попытка создать параллельную Академию наук. Ещё раз хочу сказать, это не значит, что первая Академия наук должна быть упразднена или оттеснена на второй план.
Параллельная структура академического плана, может быть, отчасти с другими функциями, могла бы обеспечить приток новых кадров. Существующая Академия наук – это такая система, в которой ротация кадров происходит крайне болезненно и сложно, это система с закупоренными тромбами, если сравнивать с организмом.
Инициативы по трансформации этой системы не могли не вызвать недовольство. И то, что сегодня мелькает ролик, где демонстрируется изрекающий что-то нецензурное Ливанов, одно из проявлений этого недовольства.
Я не знаю личные качества министра образования, я с ним незнаком, но раздувать из его высказывания какое-то представление о его несоответствии должности и чуть ли не о безнравственности – это, конечно, смешно в России, где матерятся чуть ли не с младенчества. И это, безусловно, ханжеская позиция. Ханжество – это риторика, с помощью которой заявляют о воле морального большинства. Иными словами, ханжество выдаёт механизм политического ответа, в котором начинают говорить безгласные. Однако, как я не устаю повторять, за безгласных легче всего кому-то говорить. И это «кто-то» всегда находится.
Повторяю, в ливановских предложениях мне видится большое рациональное зерно. Хотя у научного сообщества и не только у него нет чёткого представления о том, что в своих предложениях видит сам Ливанов. Возможно, он видит рациональное зерно в чём-то совершенно другом, нежели я. В любом случае было бы жаль, если бы мы, решив, что у нас такой безнравственный министр, который «плохо выражается», перестали бы думать о том, как видоизменить логику развития отечественной науки.
