Двойная игра
В конце февраля - начале марта 2011 года пристальное внимание Москвы вызывала ситуация в Магрибе с особым акцентом на Ливии. 28 февраля в Женеве министр иностранных дел РФ Сергей Лавров провел встречу с высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон. Основной темой дискуссии стало обсуждение обстановки в Ливии и ситуации, сложившейся в ближневосточном урегулировании. В тот же день Лавров встретился с государственным секретарем США Хиллари Клинтон. Главы внешнеполитических ведомств также обсуждали ливийскую проблему. В течение недели несколько мероприятий по североафриканскому треку состоялось и на более низком уровне. 1 марта специальный представитель президента РФ по Ближнему Востоку, заместитель министра иностранных дел РФ Александр Салтанов принял посла Египта в России Алаа Эль-Хадиди. В тот же день Салтанов пообщался с послом Туниса в Москве Кхемаисом Жинауи.
Активность РФ на североафриканском направлении показала, что в своём курсе Кремль старается следовать за Европой. Большая часть оценок, данных Администрацией президента РФ и МИД РФ на прошедшей неделе, совпадали с риторикой и практическими инициативами, выдвинутыми Европейским союзом. Москва впервые с начала 2011 года солидаризировалась с Брюсселем по вопросу урегулирования революционной ситуации в странах Магриба. 28 февраля ЕС утвердил санкции в отношении режима Муаммара Каддафи. Были заморожены личные активы Каддафи и 25 человек из числа его ближайшего окружения, а также введен запрет на их въезд на территорию Евросоюза. Кроме того, пакет санкций запрещает на продажу Ливии оружия и средств, пригодных для подавления массовых беспорядков. Одновременно санкции в отношении Ливии были введены Советом безопасности (СБ) ООН. Основная причина – жесткое подавление режимом Каддафи народных выступлений. 1 марта на действия ЕС последовала реакция Москвы. Анонимный источник в Кремле заявил, что Россия поддерживает введенные Евросоюзом санкции против властей Ливии и готова к ним присоединиться. Характеризуя самого Каддафи, источник назвал его «живым политическим трупом, которому не место в современном цивилизованном мире». Неофициальные заявления Москвы подтвердили сходство позиций ЕС и РФ, впервые зафиксированное в ходе визита председателя правительства РФ Владимира Путина в Брюссель 24 февраля. Уже тогда позиция российской стороны по Магрибу была близка к мнению объединенной Европы.
На позицию РФ по Ливии повлияло стремление Москвы продолжить укрепление торгово-экономических отношений со странами Евро-Атлантики. Формально европейский союз стоит на сугубо деловых позициях. Экономическая выгода для него намного выше идейно-политических соображений. При наличии удобного предложения субъекты ЕС безболезненно отказываются от следования своим принципам. Это было особенно видно на примере Ливии. Так, Британия с середины 2000-х годов последовательно развивала с Джамахирией сотрудничество по целому ряду направлений, включая военное и энергетическое. Для создания благоприятного климата в отношениях Триполи был даже передан Абдель аль-Миграхи, отбывавший срок в британской тюрьме за совершение теракта. Контакты с семьей Каддафи поддерживали видные представители британского истеблишмента. Идейное несоответствие взглядов Лондона и Триполи проблемой не являлось. Схожей позиции придерживалась и Италия. Однако в отдельных случаях, Европа «вспоминает» о политических ценностях и начинает постулировать свой внешнеполитический и внешнеэкономический курс под их углом. Значимость идеологии возрастает тогда, когда ЕС действует совместно с США. Ливийский эпизод относится к таковым. В свою очередь к своим внешним партнерам Европа начинает подходить с позиции совпадения/несовпадения идеологических убеждений. Для сохранения стабильных политико-экономических связей контрагентам приходится поддерживать европейские инициативы. Москва в случае с Ливией заняла именно такую позицию.
Между тем сводить всё к желанию Кремля сохранить доверие Запада, было бы не совсем верно. В блокировании РФ с ЕС и США прослеживаются и предвыборные мотивы. Администрация Медведева старается поддерживать либеральный облик. Во многом для привлечения соответствующего электората, а также той части избирателей, которые не имеют явных предпочтений, но готовы проголосовать за государственно ориентированных либералов. Наиболее удобными шагами по укреплению доверия обозначенных электоральных групп выступают предметные шаги, демонстрирующие единство взглядов Москвы и стран Запада. В понимании либералов только ориентация на Западную Европу и США может быть выгодна РФ. Убедительным примером подобного рода стало согласие России на западный сценарий разрешения кризиса в Ливии. Он должен показать российской либеральной общественности, что Кремль твердо придерживается одобряемого ею формата поведения на международной арене и расширяет связи с прогрессивными союзниками.
Тем не менее, считать стратегическим европейский вектор Кремля на североафриканском направлении нельзя. Речь идет о сугубо тактическом ходе, который вряд ли получит долгосрочное продолжение в случае провала попыток смены режима. Действуя в угоду Западу и либеральному электорату, администрация Медведева от своих интересов не отходит. А они заключаются в сохранении контактов с действующими магрибинскими режимами, оказавшимися под ударами революционных масс. Москва воздерживается от жестких решений по Ливии, имеющих предметное содержание. Речь о введении санкций или участии в силовых мероприятиях против режима Каддафи не идет. Все сводится к заявлениям анонимного характера. При необходимости им можно противопоставить официальные заявления, сформулированные по ситуации. В падении Джамахирии Кремль до конца не уверен. Но портить отношения с Брюсселем из-за несовпадения подходов по Ливии ему не хочется. В результате используется двойственный подход, который позволяет сохранить пространство для маневра в обоих направлениях.
Максим Минаев, Центр политической конъюнктуры, специально для Актуальных Комментариев
