В ожидании другой Украины

Линия поведения официального Киева в ходе нынешнего переговорного процесса отличается завидным постоянством. Раз за разом украинские власти провоцируют эскалацию напряжения, затем, после многочисленных уговоров, соглашаются проявить добрую волю и подписать очередное мирное соглашение, чтобы через несколько недель заявить, что их неправильно поняли, и условия для установления мира должны быть принципиально иными. После чего вся эта рутина начинается заново.

Никакого влияния на стратегов с Банковой одновременно не оказывают ни очередные военные поражения и провалы ВСУ, ни усугубление внутреннего социально-экономического кризиса, ни даже прямое посредническое вмешательство Германии и Франции. Каких-то попыток логически обосновать курс, проводящийся по принципу «чем хуже, тем лучше», также не предпринимается. Например, Павел Климкин в интервью газете «Коммерсантъ» на прямой вопрос: «чем мотивируется отказ Киева от обязательств амнистировать ополченцев», автоматически отвечает: «с самого начала было четкое видение, что амнистию заслуживают те, кто не совершал преступлений против человечности».

Впрочем, само обсуждение столь чувствительных тем украинский министр, по всей видимости, считает недостойным себя, так как буквально сразу после публикации интервью он объявил «личный бойкот всем российским СМИ». Не отстает от главы МИД и президентская команда, неназванный представитель которой так объяснил «Независимой газете» уверенность в том, что Ангела Меркель и Франсуа Олланд непременно одобрят действия Киева: «Они, в отличие от Сергея Лаврова, не отлучались во время Минска-2. Поэтому точно знают, о чем говорили и как договорились. А российский министр приходил и уходил — может быть, что-то не так понял, или представители ДНР и ЛНР что-то не так ему пересказали».

С учетом продолжающегося потешного расследования «участия Москвы в расстрелах на Майдане», которым еженедельно бравирует СБУ, возникает ощущение, что украинская сторона окончательно утратила чувство реальности и предпочитает существовать в неком обособленном мирке. В этом альтернативном измерении все проблемы, которые Киев генерировал в течение прошедшего года, каким-то чудесным образом испарятся сами по себе, Россию ожидает провал и посрамление, а население Донбасса пребывает в предвкушении путешествия в светлое европейское будущее — разумеется, под патронажем добровольческих батальонов МВД и Нацгвардии. Действуя в русле этого неординарного подхода, Украина эффектно поставила точку в вопросе о политическом урегулировании конфликта, необходимость обсуждения которого на Банковой изначально вызывала отторжение.

После месяца игнорирования соответствующих пунктов минского соглашения Петр Порошенко буквально в течение недели провел через СНБО и Верховную Раду известные решения, замораживающие диалог де-юре. Теперь даже самые благожелательные по отношению к Украине наблюдатели испытывают явное недоумение: упорное нежелание Киева предпринимать минимальные усилия для возвращения контроля над Донбассом, казалось бы, не поддается здравой аргументации. Впрочем, существуют и сценарии, при которых действия Порошенко получат свое продолжение и объяснение. 

Читайте также Киев растоптал минский мир

Первый можно условно назвать «рыночным». Украинское руководство нередко «из воздуха» генерирует новые «камни преткновения», чтобы затем дороже продать отказ от них партнерам по переговорам. Возможно, очередную подобную попытку мы наблюдаем и в этот раз. Так, границы региона с особым статусом, определенные решением СНБО, не включают территории, занятые ополчением после 19 сентября прошлого года. Киев ожидаемо воспользовался расплывчатой формулировкой из текста соглашения, согласно которой граница должна быть проведена «на основе» закрепленной в Минском меморандуме линии разграничения. Тем не менее документ не предусматривает ухода ДНР и ЛНР из районов, отбитых у противника в январе-феврале, и рассчитывать, что они пойдут на отказ от контроля над стратегически важными населенными пунктами по меньшей мере наивно.

Соответственно, в юридическом плане вдоль буферной зоны возникает проблема спорных районов, судьбой которых Украина и может торговать в ходе следующих встреч в различных форматах. С той же целью может использоваться и придание народным республикам статуса «оккупированных территорий». Порошенко и депутаты Рады (в том числе по схеме «хороший и плохой полицейский») способны сколь угодно долго тянуть с дезавуированием своего решения, четких критериев для которого не существует. Добровольно связав себе руки, украинские власти будут держать перспективы политического диалога в подвешенном состоянии до тех пор, пока не сочтут, что их позиции достаточно прочны. В ходе соответствующей «торговли» с республиками и Москвой Киев попытается как добиться уступок в рамках организации выборов местных органов власти, так и решить проблемы, не связанные с Донбассом напрямую, например, в сфере диалога по газовой тематике. В целом, не сумев отстоять свои условия в ходе встречи в Минске, Украина на уровне создания искусственных законодательных барьеров будет стремиться переиграть ситуацию в свою пользу.

Читайте также На грани новой войны

Второй сценарий — силовой. 19 марта Рада приняла очередной закон, согласно которому спецслужбам предоставляются дополнительные полномочия по ведению деятельности на «оккупированных территориях». Таким образом, в то время, как ВСУ будут формально выполнять минские соглашения, СБУ и другие структуры получат карт-бланш на новый виток подрывной деятельности на Донбассе, называемый в законе «спецоперациями». Скорее всего, мишенью станут те районы, из которых, по условиям Минска-2, были отведены тяжелые вооружения; не исключены и попытки силовой ликвидации лидеров ЛНР и ДНР, как и провоцирование ополченцев на нарушение условий перемирия.

Украинская «партия войны» заинтересованная в долгосрочной мобилизации общества, понимает, что Берлин и Париж не допустят прямого перехода ВСУ в наступление, поэтому, как и прежде, добиваются первого шага в этом направлении со стороны своих оппонентов. И если нежелание разоружаться лишь ради создания благоприятных «предвыборных» условий будет, по данному замыслу, доказывать миру недоговороспособность ополченцев по политическим вопросам, то их силовой ответ на провокации СБУ окончательно продемонстрирует крах урегулирования — «по не зависящим от Украины причинам». Разумеется, в Киеве не могут не отдавать себе отчета в том, что военные действия вряд ли принесут деморализованным вооруженным силам успех, но, во-первых, они резко повысят шансы на поставку Украине американского оружия, а во-вторых, создадут предпосылки для Минска-3 и исключения из следующего мирного плана неудобных для украинской стороны положений.

Наконец, киевские руководители могут парадоксальным образом целенаправленно вести дело к «приднестровскому сценарию». Да, он станет крайне тяжелым для страны в экономическом плане и неизбежно будет приводить к новым столкновениям вдоль линии соприкосновения, но зато позволит узкой группе представителей местного истеблишмента решить собственные амбициозные задачи. Например, добиваться получения следующих траншей от МВФ, за которыми, как правило, следует увеличение военного бюджета, а значит, и возникновение новых возможностей для реализации масштабных коррупционных схем. Создание «второго Приднестровья» также позволит неограниченно долгое время сплачивать население вокруг противодействия «российской угрозе».

Читайте также МВФ не спасет Украину

В московском экспертном сообществе уже циркулирует точка зрения, согласно которой на Украине поэтапно создается корпоративное государство в лучших традициях Италии 1930-х годов. Усиление этих тенденций позволит правящим элитам беспрепятственно проводить новый передел собственности, уничтожая зачатки реальной оппозиции. Впрочем, притом что ДНР и ЛНР добровольный отказ Киева от воссоединения с ними создаст немало проблем, они в итоге получат и неплохой шанс. Шанс построить с учетом имеющегося промышленного потенциала более открытое и динамичное общество, вывести из кризиса социально-экономическую сферу и создать условия для безопасного возвращения тысяч дончан и луганчан в свои дома. Результативные переговоры с Украиной могут последовать и спустя годы после нынешних событий, когда к власти в этой стране придут более адекватные реальности лидеры, но подойти к ним — при немалом приложении усилий — республики смогут уже на своих условиях. Лимит терпения Донецка и Луганска не исчерпан — его вполне может хватить на ожидание появления за переговорным столом представителей другой, изменившейся и конструктивно настроенной Украины. 

Ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры Антон Гришанов специально для «Актуальных комментариев»