Статья
2242 30 мая 2016 11:30

О казахстанской политической кухне

В Казахстане происходит что-то необычное – это заметно уже любому постороннему наблюдателю. Казахская политическая кухня напоминает сегодня кухню знаменитого ресторана, чей шеф озабочен уже не столько обслуживанием гостей, сколько получением очередной звезды от очередной гастрономической академии, поварята же бодро и азартно орудуют у плиты, гремят кастрюлями, но что за блюдо они варганят и кто его заказал – большая загадка. В том числе и для самого шефа. 

Последним отличился министр культуры Казахстана Мухамедиулы.  В стране он знаменит в основном тем, что сменил фамилию после того как его однофамилец и бывший президентский зять Рахат Алиев впал в немилость, а также тем, что на официальные церемонии является в костюме бравого солдата Швейка, разве что без деревянной сабли. Многие газеты облетела фотография египетского президента аль-Сиси, недоуменно воззрившегося на встретившего его у трапа министра – казалось, видавший виды боевой генерал пытается понять, куда он попал. 

По не до конца понятной логике пост министра культуры в Казахстане всегда занимает персонаж, максимально далекий от культуры в ее традиционном понимании. Но два скандала за неделю – внутренний и международный – это много даже по стандартам казахского минкульта. Сначала министр в костюме Швейка (он, правда, настаивает на голлистском происхождении своего наряда) объявил о начале строительства грандиозного пантеона в пригороде Астаны – на том основании, что пантеон «является основой человеческих взаимоотношений». С тем же успехом можно было бы заговорить о госполитике в области бальзамирования: сразу поползли слухи, которые пришлось опровергать другому высокопоставленному чиновнику – он заявил, что в пантеон будут отправлять тех усопших, родственникам которых президент Назарбаев выразит соболезнование. 

Это было в начале недели, а в конце министр исхитрился оскорбить соседних киргизов рассуждениями о том, как печально ему видеть в московских общественных туалетах работающих там юных киргизских дев. В Бишкеке министерской печали не оценили и вызвали казахских дипломатов на объяснение, едва ли не впервые за всю историю дипотношений между этими странами. 
Впрочем, в самом Казахстане природа нездоровой активности министра загадкой ни для кого не является. В фигуральном плане он занимается тем же, чем дочери Киргизии в московских туалетах – наводит чистоту на информационный фон, изрядно загаженный сообщениями о прокатившихся по стране митингах. Отвлекает на себя общественное внимание. Потому что нет в Казахстане напасти худшей, чем митинги.

Казахи (за исключением двух-трех родов) – народ незлобивый, благодушный и к антиобщественным эскападам не склонный, но болезненно реагирующий, когда задевают тонкие струны народной души. Этого не учел самонадеянный Горбачев, прислав в республику своего ставленника: не все еще забыли, что распад Советского Союза начался с декабрьского восстания в Алма-Ате. 

Теперь оказалась затронута еще одна струна – и весьма болезненная: синофобия. Боязнь Китая. 

Выбирая три столетия назад добровольное вхождение в состав Российской империи, казахские ханства выбрали меньшее из зол: альтернативой были ассимиляция и растворение народа в китайском мире. Это случилось с другими народами Степи, казахи себя от такой участи уберегли, но тайный страх перед китайской экспансией чутко дремлет в глубинах народной души. И когда власти объявили о планах сдать в аренду иностранцам сельскохозяйственные угодья, давний страх всколыхнулся: пусти китайцев в дом – и дома лишишься…

По всей стране народ собрался выйти на площадь. 

И тут начались странности. Власть, как неопытный шахматист, допустила несколько последовательных ошибок. 

Во-первых, вместо того чтобы демонстрировать олимпийское спокойствие, столь ценимое на Востоке, начала истерить и кликушествовать, намекая на какие-то темные силы, организовавшие заговор. А боязливых на Востоке не любят. 

 Во-вторых, принялась запугивать публику, демонстрируя выявленные схроны  (при том, что вряд ли в стране найдется хоть один простак, который поверит, что обнаружили эти таинственные схроны не те, кто их и заложил).

В-третьих, стараниями самих властей митинговая лихорадка оказалась разнесена по всей стране: сначала о ней знали лишь посетители нескольких политических форумов фейсбука, но провластные телеканалы не подкачали – донесли весть о митингах до самого отдаленного аула.

В-четвертых, реакция на митинги оказалась чрезвычайно жесткой: активистов превентивно арестовывали по всей стране, задерживали журналистов… и теперь весь интернет забит сценами, как полицейские волокут в автозаки апашек (бабушек) – глазам восточного человека зрелище отвратительное и уважения к силовым органам никак не добавляющее.

В-пятых, сам президент в дни митингов оказался… где бы вы думали? – в Китае.

В-шестых, простодушные правительственные журналисты и чиновники переусердствовали и вместо туманных кивков куда-то туда, за океан, где плетут заговор таинственные недруги (о чем, видимо, их попросили с Олимпа) выпалили имя врага: Америка! Каковое открытие означает, во-первых, окончательный провал многовекторной политики Нурсултана Назарбаева, стремившегося дружить со всеми мировыми столицами сразу (с Вашингтоном, выходит, не получилось) и, во-вторых, полную бесперспективность борьбы – слишком уж неравны силы и ресурсы. 

Что бы все это значило?  Проведя на казахской политической кухне много лет (в чине ответственного, так сказать, за вишенку на торте), могу поделиться гипотезой.

 Несомненно, мы имеем дело с неожиданным проявлением карго-культа, того самого, который вдохновлял полинезийских островитян на создание копий самолетов из гуано и соломы в расчете на то, что боги оценят старательность и пошлют галет и тушенки. Увы, сделанные по этим технологиям копии Первого канала напугать никого не напугали, но многих раззадорили…

 Так ли уж безосновательны намеки на происки заокеанского врага?  Вовсе нет. Так получилось, что значительные капиталы на заре казахской государственности переместились в офшорные зоны, а потом за ними последовали и их владельцы (что, несомненно, говорит о казахской политической элите только хорошее: имея все возможности сделать из своей страны персональную Панаму, она предпочла рассовать деньги по сомнительным карибским дырам). За минувшие с той поры годы члены элиты успели перессориться и друг с другом, и со своим предводителем, и теперь готовятся к новому переделу и битвам за наследство – а кто лучше них знает тонкие струны казахской души и болевые точки казахской власти? Этим фактором, скорее всего, и объясняется неожиданно нервическая реакция Астаны на митинги.

А что же сам патриарх постсоветской политики, бессменный лидер независимого Казахстана Нурсултан Назарбаев? Размышляя над этим вопросом, я вдруг вспомнил рассказ знакомого специалиста по расследованию происшествий на транспорте.  В карьере каждого капитана (пилота, водителя, машиниста etc.) - поведал мне он - однажды наступает такой момент, когда уверенность в непогрешимости опыта, усыпляющий ритм рутины, легкая усталость и десяток прочих, известных лишь узким профессионалам, факторов заставляют его дать команду: Полный вперед, и черт с ними, с айсбергами!  

Андрей Шухов специально для "Актуальных комментариев"

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".