Статья
2887 3 декабря 2020 12:38

COVID-19 меняет нефтегазовый сектор

Для нефтегазовой отрасли 2020 год может стать переломным. В условиях пандемии, которая сократила спрос на нефть примерно на 8 млн баррелей в сутки, правительства ключевых стран — Китая, Японии, Южной Кореи, Южной Африки и других — объявили о том, что они намерены достичь нулевого уровня выбросов к 2050 году. В январе, когда Джозеф Байден вступит в должность президента США, он, скорее всего, добавит свою страну к этому списку, и тогда нулевые выбросы могут составить три пятых всех мировых выбросов углекислого газа. Доцент кафедры глобальной энергетической политики Гентского университета в Бельгии Тийс Ван де Грааф полагает, что это создает проблемы для крупнейших нефтегазовых компаний мира, так как переход от ископаемого топлива к возобновляемым источникам энергии становится всё более очевиден, а коронавирус изменит потребительское поведение на многие годы вперед.

Пандемия стала самым серьезным потрясением для мировых энергетических рынков со времен Второй мировой войны, спровоцировав третий крупный обвал цен на нефть и газ, который производители нефти пережили за последние 12 лет после потрясений в 2008 и 2014 годах. При этом финансовое и структурное состояние отрасли в настоящий момент хуже, чем во время предыдущих кризисов. Более того, глубина и продолжительность этого кризиса беспрецедентны.

COVID-19 поразил нефтяные рынки в тот момент, когда они все еще боролись с последствиями так называемой «сланцевой революции» в США, когда американские энергетические компании внезапно расширили использование методов гидроразрыва пласта и горизонтального бурения, что привело к переизбытку поставок нефти во всем мире. В 2014 году это спровоцировало падение цен на нефть, и потребовалось целых два года, чтобы коалиция ОПЕК+, состоящая из более чем 20 нефтедобывающих стран, достигла соглашения об ограничении поставок. ОПЕК опиралась на согласие между Россией и Саудовской Аравией, но их сотрудничество было неустойчивым. Соглашение было разорвано в начале 2020 года — всего за четыре дня до того, как Всемирная организация здравоохранения объявила COVID-19 пандемией. Таким образом, нефтегазовый сектор испытал двойной удар, а цены на топливо снизились до минимумов, которые наблюдались более 20 лет назад. В итоге резервуары для хранения нефти переполнены, что создает превышение предложения над спросом, и прежде чем цены на нефть смогут начать устойчивое восстановление, необходимо найти баланс между спросом и предложением.

Тем не менее, даже когда после COVID-19 экономика восстановится, проблемы нефтегазового сектора не решатся сами собой. Перед лицом тенденций, которые начались задолго до пандемии (одной из них является стремление к чистой энергии), им следует подумать о внесении более фундаментальных изменений в свой основной бизнес. В ином случае они рискуют покинуть рынок, объявив о банкротстве.

Чтобы оценить, насколько общественность настроена против крупных нефтяных компаний, достаточно взглянуть на массовую негативную реакцию, которую вызвал недавний опрос концерна Shell в Twitter. Представители корпорации спросили пользователей, что они готовы сделать для борьбы с изменением климата. Член Палаты представителей США Александрия Окасио-Кортес в ответ на это разместила в Twitter публикацию о том, что она «готова привлечь компанию к ответственности за ложь об изменении климата в течение 30 лет, так как в корпорации всё время знали, что выбросы от сжигания ископаемого топлива разрушают планету». Этот твит получил почти 400 тыс. лайков. Таким образом, по мере того как трансформируется общественное мнение об изменении климата, крупные нефтяные компании всё больше теряют «социальную лицензию» на свою деятельность, а их акции и облигации теряют популярность у инвесторов. Так, компания по производству электромобилей Tesla в настоящий момент является не только самым дорогим производителем автомобилей в мире, но ее текущая цена акций, составляющая $580, выше, чем цены на акции семи крупнейших нефтяных компаний мира, вместе взятых.

Правительства на различных уровнях также проводят политику, которая угрожает подорвать бизнес-модели крупных нефтяных компаний. Парижское соглашение об изменении климата поставило перед миром цель достичь нулевых чистых выбросов к 2050 году. Такие обязательства взяли на себя более 73 стран еще до пандемии. Кроме этого, все больше правительств объявляют о планах запретить продажу новых автомобилей с двигателями внутреннего сгорания — в частности, Норвегия, которая намерена сделать это к 2025 году, Великобритания — к 2030 году, штат Калифорния (США) и Китай — к 2035.

Тем не менее, сам по себе рост возобновляемых источников энергии не означает конец нефтегазовой эры. Если глобальный спрос на энергию продолжит расти, как это происходило в последние несколько десятилетий, есть возможность для роста потребления нефти и газа в абсолютном выражении, даже если оно снизится в относительном выражении. В основном это повторяет судьбу потребления угля в XX веке, когда он потерял долю рынка в пользу нефти и газа, но из-за расширения самого энергопотребления общее количество используемого угля продолжало расти.

В историческом контексте наблюдается общая тенденция снижения спроса на нефть, в то же время некоторые эксперты считают, что пик роста еще впереди. Сценарии Международного энергетического агентства (МЭА) предполагают, что текущее десятилетие может быть последним, когда отмечается рост спроса на нефть. МЭА ожидает, что спрос выйдет на плато в 2030-х годах на уровне около 104 млн баррелей в день. Если же пандемия затянется, он составит около 99 млн баррелей в день. ОПЕК настроена еще более оптимистично: в своем последнем обзоре World Oil Outlook, опубликованном в октябре, она прогнозирует увеличение спроса с почти 100 млн баррелей в день в 2019 году до 109 млн баррелей в день в 2045 году. В ином случае, если мир действительно достигнет нулевых выбросов к 2050 году, использование нефти сократится на 45% только в следующем десятилетии.

В ответ на эти вызовы большинство крупных нефтегазовых компаний объявили о серьезных изменениях в своей корпоративной стратегии. В прошлом году нефтяные компании, базирующиеся в основном в Европе, такие как Repsol, BP, ENI, Shell, Total и Equinor, а также две американские нефтяные компании, Occidental Petroleum и ConocoPhillips, пообещали к 2050 году добиться нулевых выбросов в атмосферу.

На первый взгляд, эти обещания кажутся довольно впечатляющими, но компании определяют «чистый ноль» по-разному, и эти вариации, хотя и могут показаться небольшими, имеют значение. Традиционно выбросы можно разделить на три области. Выбросы категории 1 — это прямые выбросы от собственной деятельности компании, например, дизельного генератора на морской нефтяной платформе. Выбросы категории 2 выходят за рамки контроля компании. К ним относятся те, что производятся тепловыми электростанциями, с которыми нефтяной концерн сотрудничает для обеспечения своей деятельности. Чтобы сократить уровень таких выбросов, компания может установить солнечные батареи для выработки собственной чистой электроэнергии.

Подавляющее большинство обязательств нефтяных компаний с нулевым показателем покрывают выбросы категории 1 и категории 2, но эти выбросы составляют менее 20% от общего объема парниковых газов, производимых отраслью. Лишь недавно некоторые нефтяные компании решились взять на себя обязательства по сокращению выбросов категории 3, возникающих при сжигании продуктов, которые они продают, например, бензина на заправочных станциях. Но даже когда они дают обещания по достижению нулевых выбросов категории 3, то часто устанавливают цель по снижению определенного процента парниковых газов, а не абсолютный предел. Такие цели измеряют количество выбросов на единицу произведенной энергии, что фактически позволяет увеличивать целевой порог вместе с ростом производства. Обязательства Shell и Total по защите климата, например, охватывают выбросы категории 3, но только за счет целевых показателей углеродоемкости, а не абсолютного сокращения.

Те компании, что приступили к реализации амбициозных планов декарбонизации, берут пример с крупнейшей датской энергетической компании Orsted, которая является одним из лидеров в сегменте шельфовой ветроэнергетики в мире и представляет собой яркий пример успешной корпоративной трансформации.  Цепочка событий, которая привела к этой трансформации, началась с объявления новой корпоративной стратегии в 2013 году, когда концерн отказался от всех видов деятельности, связанных с ископаемым топливом.

Перед нефтяными компаниями сейчас стоят три сложные задачи, которые могут оказаться невыполнимыми. Во-первых, им нужно инвестировать в свой основной бизнес по добыче нефти и газа, чтобы создать необходимый денежный поток для перехода к новой энергетической экономике, которая все меньше и меньше зависит от ископаемого топлива. Во-вторых, им необходимо подготовиться к декарбонизированному будущему и адаптировать свою работу для новых областей, таких как возобновляемые источники энергии, водородная энергия, зарядка электромобилей. В-третьих, они должны делать все это, сохраняя при этом высокие дивиденды, требуемые акционерами. Это очень важно, потому что акции крупных нефтяных компаний всё больше теряют популярность у инвесторов.

Конечно, у нефтяных компаний есть особые сильные стороны. Они могут похвастаться своими инженерными навыками, когда речь идет о морских разведывательных операциях и бурении, что может применяться в области геотермальной энергетики. Кроме того, обширная сеть заправочных станций может предоставлять такие услуги, как зарядка электромобилей.

История Orsted показывает, что трансформация возможна, и многие крупные нефтяные компании, по крайней мере на словах, приветствуют эти изменения.
13 февраля 2024 Новости  Саудовская Аравия отказывается от наращивания нефтедобычи: оценки экспертов Отказ Саудовской Аравии от плана по увеличению нефтедобычи стал неожиданностью для экономистов, отмечают эксперты американских аналитических центров. По их словам, это решение привело к падению цен на нефть, что в свою очередь создает угрозу региональной стабильности.  25 августа 2023 Новости  Рынок нефти и рост цен на бензин: оценка американского эксперта Рынок нефти движется к дефициту предложения в четвертом квартале 2023 года, но масштабы этого дефицита неопределенны, считает старший научный сотрудник Программы энергетической безопасности и изменения климата Центра стратегических и международных исследований (CSIS) Бен Кэхилл. По его словам, экономические проблемы в Китае могут ослабить спрос на эту продукцию в четвертом квартале и в 2024 году. 7 июня 2023 Новости  Перераспределение нефтяного рынка: анализ и прогноз Санкции ЕС и G7 против России привели к перераспределению потоков российской сырой нефти и нефтепродуктов, а ключевыми потребителями стали Китай и Индия. На товарном рынке реорганизация все еще продолжается, но помимо Китая и Индии есть и другие рынки сбыта, такие как Ближний Восток, Азия, Африка и Латинская Америка. 
© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".