Статья
2097 25 апреля 2014 18:11

Римляне времен заката

Журналист, общественный деятель Мария Баронова в интервью «Актуальным комментариям» рассуждает о том, каково быть жителем империи, медиаистерике и почему не стоит жалеть о том, что однажды вышел на митинг на Болотной площади.

- Валить или оставаться? Какой твой выбор?

Я не могу уехать по семейным обстоятельствам: у меня формально нет семьи, но на самом деле вокруг есть большое количество людей, с которыми я смогу уехать только вместе, а они уехать не могут или не хотят.

- Что в таком случае делать нормальному человеку, который остается?

- Йогой заниматься, в бассейн ходить. Людей, которые не работают в медиа, сейчас больше всего волнует ситуации в экономике. Да, они могут входить в те 85-90%, которые поддерживают Путина, но они видят, что с экономикой что-то не так. Что касается журналистов, они находятся в истерике, причем не только либеральные медиа - сокращения идут везде. И сложилась та ситуация, при которой журналисты вместо людей, которые работают за адекватные деньги и выполняют свое дело - пишут об обществе и для общества - работают на собственное истеричное состояние, и вместо того, чтобы писать новости, они создают новости

- Медиа о медиа с любовью?

- Да, правило быть вне истории нарушено. История последних месяцев для российских журналистов - это история про самих себя, и это психологически недопустимая ситуация. Человек перестает объективно воспринимать реальность, впадает в истерику и начинает совершать нервные неправильные поступки вместо того, чтобы заниматься прямыми обязанностями и писать для общества. Поэтому и надо заняться йогой и бассейном - я правда так считаю, без шуток. Кто хочет, может ходить в церковь, синагогу, мечеть, просто займитесь духовным наполнением, чтобы вернуть голову в нормальное состояние.

- Что сейчас востребовано, на твой взгляд, обществом? Какие темы? Меня, например, очень удручает, что какие-нибудь фейковые ужасы сейчас читают охотнее, чем аналитику.

- Люди хотят хлеба и зрелищ. Фоточки, картиночки, экономика развлечений, экономика отдыха. Общество в данный момент хочет в качестве новостей видеть фото и видео, и, к сожалению, пишущие журналисты тут проигрывают. Американские медиа раньше перешли на этот формат, и Buzzfeed теперь ведущее медиа мира. Раньше там были только котики, а теперь котики и политика, но это не про аналитику. Популярны такие пустые вещи, которые в целом посмотришь и ты, и я, и рабочий «Уралвагонзавода». Текст под картинкой может быть на арабском, но все и так будет понятно.

- Мы - римляне времен заката?

- Конечно, нам надо хлеба и зрелищ. Украина – яркий пример зрелища для людей. Люди устали без войны, но, так как человеческая жизнь теперь бесконечно ценнее, чем это было 100 лет назад, они хотят войны «не про нас» и желательно без единого выстрела, но с эмоциональной встряской.

- Может, некорректно сравнивать, но, выходя на митинги на Болотную площадь, люди тоже хотели эмоциональной встряски. Для тебя те митинги обернулись двухгодичным кошмаром уголовного дела. Насколько ты та - с Болотной – и нынешняя - разные люди?

- Два разных человека. Когда я ездила в Киев во время майдана, как журналист, я спокойно ходила между стреляющими сторонами и ощущала себя хорошо. Я никогда больше не хочу быть субъектом истории, но я теперь себя хорошо чувствую только в ситуации серьезной опасности. Это большая проблема, которую надо как-то решать.

- Мы зря выходили на Болотную почти три года назад?

- Да… Хотя нет, не зря. Я всегда, когда начинаю рыдать и ругаться, мол, зачем я ходила на эту чертову Болотную, как можно было быть такой наивной, ведь уже тогда мы понимали, чего стоит вся эта оппозиция, я напоминаю себе, что мы просто искренне хотели другого общества, чтобы оно менялось с помощью демократических процедур. Хотеть сделать жизнь в России лучше - это нормальное хорошее желание, за него нельзя стыдиться. Нельзя стыдиться, что ты хотел сделать хорошо, а получилось плохо. Это была искренняя история.

- Как ты видишь свою личную историю дальше?

- У меня, как всегда, есть желание начать жизнь заново, я так делаю раз в три года. Есть желание взять, сменить все, исчезнуть из публичного пространства. Но тут я поняла, что это - вечная попытка бежать от самого себя, и это непродуктивно. Буду продолжать работать, ну и постараюсь исправить имидж на менее скандальный.

- Ты - одна из тех, чья скандальность лежит в том, что ты неправильно в рамках некоей тусовки делишь людей на «своих» и «чужих» - в эти категории у тебя не всегда попадают те, кто по общему мнению должен там находиться. Как ты определяешь «своих» и «чужих»?

 - Условно говоря, все мы имеем свой пул неприкосновенных людей, мы тут действуем, как Путин. Проблема в том, что если человека я считаю хорошим, я могу ему, наверное, позволить даже съесть кого-нибудь.

- А единоросс может быть хорошим человеком?

- Конечно, может. Мой адвокат Сергей Бадамшин единоросс, при этом он идеальный человек, лучший на свете. У меня раньше, кстати, был вопрос, может ли оппозиционер быть хорошим человеком, но я себя уговаривала, что и в оппозиции есть хорошие люди. Надо стараться вообще понежнее ко всем людям относиться, даже к Путину.

- Даже к Путину?

- Конечно, он тоже человек, причем одинокий.

- Как ты видишь развитие событий?

- Примерно так: через 120 лет мы все распадемся на атомы и дадим жизнь новым растениям, потом их съедят люди и родят новых людей.

- Экзистенциальный подход.

- Конечно. Я вот была сейчас в Иерусалиме, сидела на мусульманском кладбище у Львиных ворот, и смотрела на церковь, построенную, по-моему, Александром Третьим за Гефсиманским садом. При этом я просила сына не бегать по надгробным плитам, видела, что кто-то роет могилу, зачем-то проглядела Твиттер и подумала: Господи, насколько это все ничтожно по сравнению с тем, что я вижу.

- Почти Андрей Болконский и небо Аустерлица.

- Да, для меня это так и было. Небо было безумно голубым, и я думала, что это центр вселенной, и наша жизнь ничто…

- У меня есть личная точка зрения, что Крым – это очень такая русская история, когда люди десять лет любили стабильность и материальное, но, как только перед ними замаячила большая идея, исполнились решимости все это выкинуть за борт в секунду. В этом есть, мне кажется, что-то русское.

- Это имперское, это типично только для жителей очень больших стран, и в какой-то мере для Израиля. Это имперская готовность пострадать за идею. Мы очень зависимы от больших территорий, завоеваний, ощущения, что мы избранные. У всех представителей больших империй есть ощущение избранности, житель Андорры просто не поймет этого. Те, кто не может так жить, уезжают в маленькие страны. Можно еще в провинцию у моря уехать… Крым - это русская национальная идея: получить хоть кусочек теплого моря с нашим-то климатом. И если 90% людей так хочет – значит, они так хотят, и остальные люди должны подчиниться. Демократия – это власть малых групп, а автократия – власть большинства. Так вышло, что у нас автократия.

Екатерина Винокурова специально для "Актуальных комментариев"

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".