Трубы и потоки
Основным трендом недели стала активизация строительства «Южного потока». В последние месяцы российский проект столкнулся с ожесточенным сопротивлением. Причем, сложности в продвижении South Stream возникли как на внешнем, так и на внутрикорпоративном направлении. Серьезным аппаратным ударом для «Газпрома» стало заявление итальянского партнера газовой монополии. Так, руководитель Eni Паоло Скарони предложил объединить трубопроводы «Южный поток» и Nabucco. По его мнению, соединение хотя бы части этих проектов было бы выигрышным для них обоих. Согласно топ-менеджеру, такое объединение позволит сократить объем инвестиций и операционных расходов, тем самым увеличив прибыль от газопроводов.
Недружественный демарш Паоло Скарони стал ответом на подключение к South Stream французской Electricite de France (EdF). Данное решение «Газпром» лоббирует с осени 2009 года. Дело в том, что до последнего времени, несмотря на поддержку итальянских (Eni, Enel), германских компаний (E.On, BASF) и согласие основных транзитеров, реализация проекта затягивалась. Причиной, стали действия представителей Nabucco с целью ослабления российского газопровода. Причем, активную поддержку конкурентам «Газпрома» оказывала французская сторона. Ситуация стала меняться во второй половине 2009 года когда «Газпром» активизировал сотрудничество сразу с двумя французскими компаниями – Total и GdF SUEZ. Первая подписала с «НОВАТЭКом» (связанным с газовой монополией) соглашение о создании СП для освоения Термокарстового газоконденсатного месторождения, вторая активизировала переговоры по приобретению доли в Nord Stream AG – операторе «Северного потока».
Однако, как и в случае с GdF, подключение EdF к «Южному потоку» спровоцировало серьезный внутрикорпоративный конфликт «Газпрома» и Eni. Отношения между двумя компаниями в рамках проекта South Stream складывались крайне напряженно. На протяжении всего прошлого года партнеры не могли решить вопрос дистрибуции газа. Первоначально «Газпром» предполагал, что именно он будет заниматься продажей голубого топлива в транзитных странах. При этом в Италии газовая монополия рассчитывала работать совместно с Eni. Итальянская компания, напротив, хотела заниматься совместной дистрибуцией во всех транзитных странах, не ограничиваясь Италией.
Также партнеры не могли определить сферу деятельности российско-итальянского СП. Изначально предполагалось, что оператор проекта South Stream AG будет контролировать исключительно подводную и европейскую части «Южного потока». Однако Eni потребовала включить в сферу компетенции оператора российскую компрессорную станцию Береговая. Таким образом, нерезидент рассчитывал получить возможность регулировать объемы закачки в трубу.
Приглашение EdF «подлило масла» в корпоративный конфликт и спровоцировало очередной этап противостояние «Газпрома» и Eni. Согласно договоренностям Парижа и Москвы французская компания должна получить от 10% до 20% в «Южном потоке» за счет долей остальных участников проекта. При этом «Газпром» рассчитывал, что вхождение EdF состоится за счет уменьшения пакета Eni. Однако итальянская компания добивается, чтобы российский концерн также отдал французам пропорциональную долю акций оператора проекта. Это позволит Eni остаться равноправным партнером «Газпрома» в «Южном потоке».
Пропорциональная схема распределения долей не устраивала «Газпром», который рассчитывал увеличить свое влияние в проекте за счет привлечения EdF. Собственно предложение Паоло Скарони об объединении «Южного потока» и Nabucco, было призвано ослабить переговорные позиции российской компании угрозой слияния с враждебным проектом.
Ассиметричным ответом «Газпрома» стало подключение к проекту Австрии. Европейский партнер сможет эффективно лоббировать интересы газовой монополии в ЕС.
