Великое обнуление

СоциологАлексей Фирсов

Социологический анализ настроений, которые создает эпоха великого обнуления, ещё предстоит сделать. Но первые сетевые рефлексы позволяют по крайней мере наметить риски и аналогии. Вот хотя бы некоторые.

Конфликт между глобальной скоростью изменений — социальных и технологических — и статичностью в управлении. Опасение, что власть не попадает ни стилистически, ни технологически в новый контекст, будет формировать к ней довольно специфичное отношение, выраженное в принципиальном отсутствии какого-либо отношения.

Возможно, будет сделана попытка создать некий буферный слой технологичных и современных управленцев между вершиной пирамиды и населением, который отчасти компенсирует запрос на новое, создает ощущение ротации. Однако мешать этой процедуре будет высокая централизация принятия решений и символизм верховной власти. Кроме того, находящиеся в структуре управления люди так или иначе будут испытывать давление среды, рост интеллектуального отчуждения. Эта ситуация может привести к феномену «самоизоляции» различных групп — безо всяких вирусов. Зато разовьются горизонтальные формы идейной поддержки и солидарности; эти связи будут в минимальной степени подвергаться контролю и образуют второй слой социальной реальности.

При этом будет считаться крайне маргинальным публичная адвокатура власти — феномен, который ярко проявился в начале прошлого века. Обострится этическая проблематика отношений общества и государства. А при отсутствии персонализированной поддержки все актуальней будет апелляции к «глубинной России», «воле народа» и так далее — через социологические инструменты и различные акции плебисцитного типа. Однако доверие к ним будет снижаться — уже сегодня надо признать дефицит качественного идеологического ресурса.

Вообще довольно жестко закрепится два типа реальности: «как есть на самом деле» с точки зрения активно говорящего слоя и «как это демонстрируется».

По-видимому, большие медийные каналы, которые находятся под контролем государства, будут окончательно скомпрометированы для одной части общества, но отношение второй будет все более уходить в область равнодушия и забавы («что ещё теперь расскажут»).

Доминирующие настроения периода — апатия, скепсис, ирония.

Надо, впрочем, учесть, что гипотетический пока сценарий с ходу был подхвачен как наиболее реальный и даже единственный — тоже специфичная черта общественной среды в России. Что будет реальная конкуренция моделей, и у каждой из сторон есть свой ресурс. Кто победит в исторической перспективе? Ответ на самом деле парадоксален: кто лучше пишет. То есть, кто выиграет борьбу за интерпретацию реальности.

Вот с такими вызовами власти предстоит работать. Ну что ж. Интересные задачи, есть поле для интеллектуальных амбиций.

Источник