Диссертация по Евровидению
литературный критикВиктор ТопоровДва года назад, когда победа Димы Билана на Евровидении совпала по времени с прорывными достижениями российских спортсменов (в особенности футболистов), это попсовое шоу или даже фрик-шоу, окончательно утратив значение творческого конкурса, превратилось для нас в спортивное состязание – во что-то вроде чемпионата по фигурному катанию, разве что не каждый год – при участии фигуристов класса Плющенко. Ну, а где спорт, там бывают и поражения – и те же футболисты нам об этом громко напомнили.
Я не поклонник попсы и уж подавно не знаток. Сам конкурс Евровидения не интересует меня – я смотрю весь концерт вполглаза и слушаю в пол-уха, - а вот голосование... Оно всегда бывает чрезвычайно интересным и поучительным. И если кто-нибудь взялся бы подробно проанализировать сводные итоги ну хотя бы за последние десять лет, такая тема вполне могла бы оказаться диссертабельной. Правда, защищать такую диссертацию пришлось бы не по музыковедению, а по страноведению или лучше всего по политологии.
В том же фигурном катании судьи выставляют двойную оценку - за спортивную сторону дела и за эстетическое впечатление. Конкурс Евровидения тоже является, по сути дела, двойным: здесь соревнуются как музыкальные номера, так и страны. Или, вернее, во втором случае – народы (включая диаспоры), языковые группы (хотя поют все вроде бы по-английски – и какой разный у них, кстати говоря, английский), конфессии. То есть проходит конкурс как музыкальных, так и этнически-религиозных симпатий и антипатий – и результаты суммируются.
В этом году, в отсутствие явного музыкального лидера (певца, певицы, группы или хотя бы хита), когда не слишком искушенному слушателю вполне могло показаться, что на протяжении нескольких часов двумя с половиной десятками исполнителей поется одна и та же песня, двойная природа конкурса оказалась особенно заметна. В частности, победу за явным перевесом (вопреки вышесказанному) немки Лены уже успели проинтерпретировать двояко.
Одни (вслед за отечественным телекомментатором) твердят о том, что Объединенная Европа проголосовала за Германию как за якорь общей экономической стабильности. Что, в общем-то, даже не смешно. Другие указывают (и, на мой взгляд, более прозорливо) на то, что Старая – христианская и, не в последнюю очередь, белая – Европа проголосовала за самое себя: за не слишком красивую и не больно-то одаренную нормальную девочку «из хорошей семьи». Проголосовала, устав от нахлынувшей с Востока экзотики.
В национальном голосовании (напомню, что за «своих» голосовать нельзя) складываются своебразные кластеры симпатий и антипатий. Скандинавия, СНГ с Прибалтикой, Закавказье с Турцией, бывшая Югославия с Албанией. Но и здесь имеются важные в политологическом смысле нюансы. Скажем, голосование Молдавии, отдавшей первое место Румынии, второе – России и третье – Украине, стоило бы проанализировать поподробнее: музыка тут явно не при чем. Как и противоположный случай: полное отсутствие поддержки будущей победительнице-немке со стороны соседних (и родственных) Нидерландов и Великобритании. Как и взаимная любовь Грузии с Арменией: тут создается впечатление, что они в основном «дружат против» Азербайджана. А то же взаимное чувство, испытываемое сербами и хорватами , и вовсе не поддается разумному объяснению – с оглядкой на давнее и, увы, не столь давнее кровопролитие.
Еще один важный политологический урок: всевозрастающий рост роли «пришлых» в национальном голосовании. Россия отдала три первых места республикам Закавказья – это ведь явно означает, что проголосовали у нас в основном соответствующие диаспоры. Судя по предпочтениям, проявленным Францией, она у нас уже фактически мусульманская страна. Политологический это вопрос или этнопсихологический, пока не ясно, поскольку неизвестно, у какой части проголосовавших из России, или из Франции, или из Германии (за Турцию) имеется гражданство в странах проживания, однако не обратить на это внимания просто-напросто нельзя.
Конечно, победа или хотя бы сравнительно высокое место в итоговой таблице обеспечивается суммой двойных оценок, то есть какая-то достойная (на массовый вкус) музыкальная составляющая должна присутствовать, - и в этом смысле выступление посланца России стало, увы, несмотря на довольно большое число набранных баллов, откровенно провальным. Ведь голоса ему отдали братья-белорусы (и украинцы), «бывшие наши люди» из Израиля, русскоязычные меньшинства Прибалтики и Молдавии – и практически больше никто. То есть, называя вещи своими именами, как исполнитель он не понравился никому.
Зафиксированные на мега-шоу в Норвегии (фрик-шоу его на сей раз назвать было трудно) и частично отрефлексированные в данной колонке предпочтения любопытны и сами по себе, однако еще интереснее было бы проследить их дрейф от года к году на протяжении десятилетия и сопоставить его с процессами, протекающими в европейской политике и экономике. Однако, как сказано выше, это уже диссертация – и пусть эту диссертацию напишет кто-нибудь другой, вторым образованием которого будет музыковедение. Хотя, на худой конец, можно обойтись и без музыковедения.