Консолидирующая идея
Президент России Владимир Путин предложил подумать над формулированием идеи, которая могла бы способствовать консолидации народов России и общества в целом.
«В советский период много чего делали не очень хорошего, но много хорошего изобрели. Например, было такое понятие - советский народ, новая историческая общность», - заметил он 16 августа в ходе встречи с региональными омбудсменами.
По мнению Путина, такое общее обозначение как «советский народ» имело сильный консолидирующий эффект.
«Если кто-то предложит нечто подобное в новых условиях - это было бы здорово», - подчеркнул он.
Как сообщали «Актуальные комментарии», ранее Владимир Путин отмечал, что будущее России зависит от консолидации представителей различных национальностей и вероисповеданий. Об этом Путин говорил на встрече с представителями молодежных организаций СКФО в Кисловодске в августе прошлого года.
Напомним, 16 августа в Кремле состоялась встреча главы государства с региональными уполномоченными по правам человека. В мероприятии приняли участие омбудсмены из более чем шестидесяти регионов страны.
В центре внимания оказалось совершенствование работы омбудсменов на законодательном уровне, защита социальных и трудовых прав граждан, правосудие, свобода совести и вероисповедания.
Отметим, что в формировании общей для всех россиян национальной идеи, которая бы сплотила общество, заинтересованы все политические силы в современной России, вне зависимости от того курса, который они выбрали.
Так, еще в ноябре 2011 года, во время предвыборных дебатов, лидер «Справедливой России» Сергей Миронов заявил, что национальная идея - это «братство и справедливость».
Член бюро Высшего совета «Единой России» Олег Морозов в понятие «национальная идея» включил «каждодневное служение народу».
Бывший спикер Госдумы Борис Грызлов в ноябре прошлого года, на митинге, посвященном Дню народного единства, заявил: «Наша национальная идея - всегда побеждать, несмотря ни на что, какие бы вызовы и угрозы перед нами не стояли, мы - победим!»
«Для нас, россиян, есть национальная идея - везде и во всем быть первыми. Стремиться к лидерству - это именно та черта, которая присуща всем россиянам», - повторил Грызлов позже, во время рабочей поездки в Калининград.
Также выступивший на митинге лидер столичных единороссов мэр Москвы Сергей Собянин подчеркнул, что, как и 400 лет назад, «вопросы объединения и единства нации, единства России по-прежнему актуальны».
Бизнесмен Михаил Прохоров, бывший кандидат в президенты России, ныне возглавляющий движение «Гражданская платформа», считает, что вся страна должна «жить так, как живут сотрудники моих предприятий». Таким образом Прохоров ответил на вопрос о национальной идее во время теледебатов в ходе президентской гонки в феврале текущего года.
Министр культуры Владимир Мединский в свою очередь считает: «На вопрос "зачем жить, с какой целью жить в стране и развиваться?" может ответить только национальная идея. И никакие заграничные советники… нам никогда эту идею не подскажут».
По мнению Мединского, «именно самодержавное народовластие, или, если перевести это с русского языка на иностранный, суверенная демократия, есть самая исторически свойственная вещь для России».
«Актуальные комментарии» задали вопрос о национальной идее экспертам, которые смотрят на создание таковой не так оптимистично, как политики.
Так, доктор политических наук Александр Ципко заявил, что в философском смысле создать национальную идею невозможно.
«Если понимать как особую идеологию, только нам присущую, то выработать какую-то идеологему, как говорил Владимир Соловьев, невозможно. Владимир Соловьев говорил, что Россия призвана спасти христианство, спасти все церкви. Потом у нас была национальная идея впервые в мире построить коммунизм. Подобного рода идеологии всегда мифологичны. А во-вторых, учитывая современную политическую и духовную ситуацию, никто на это не отреагирует - люди устали. Надо ясно понимать, что после 70 лет коммунистического эксперимента и навязывания таких идей сверху, у людей теперь реакция - отторжение», - сказал Ципко «Актуальным комментариям».
Но, отметил он, если понятие национальной идеи понимать как цель, наиболее важную для современного этапа развития, как конкретную цель, стимулирующую энергию или какие-то программы, тогда национальная идея приемлема.
«Потому что, допустим, после распада СССР территория Российской Федерации - это новое историческое образование, и перед ней стоит уйма конкретных целей, которые до сих пор не решены. Если поставить на современном этапе главной задачей преодоление нашего появившегося социального неравенства, преодоления бедности, подъем уровня жизни населения, то такая национальная идея будет воспринята», - объяснил Ципко.
Директор Института политической социологии Вячеслав Смирнов считает, что «искусственно выработать объединительную идею невозможно».
«В рамках России объединительные идеи возникали только тогда, когда уже подходили к самой-самой последней черте. Это либо черта гражданской войны, либо черта внешней угрозы, либо полного развала государства», - сказал Смирнов АК.
По мнению эксперта, «сейчас мир стал без границ, и все понимают, что если здесь плохо, я сяду в самолет, уеду в другую страну».
«Это для тех, кто богатый и интеллектуальный. А те, кто бедные у себя в маленьком городке или в деревне - просто пьют и ругают власть. Здесь есть такая определенная безысходность. Поэтому либо внешняя угроза, либо внутренний враг - другого не дано», - констатирует Смирнов.
А вот политолог Сергей Марков уверен, что в России возможна национальная идея.
«Она может быть сформулирована как стремление стать современной страной, преодолеть катастрофу 90-х годов. Я бы, например, в качестве такой национальной идеи выдвинул задачу сделать Россию самой непьющей страной Европы», - пояснил Марков.
«Здесь нужна большая цель. Не что-то такое, а большая цель и достаточно осязаемая, которая за собой потянула бы все остальные, для достижения которых пришлось бы решать и другие проблемы», - заключил Сергей Марков.
Это вопрос философский. Важно знать, как понимать выработку национальной идеи. Если понимать как особую идеологию, только нам присущую, то выработать какую-то идеологему, как говорил Владимир Соловьев, невозможно. Владимир Соловьев говорил, что Россия призвана спасти христианство, спасти все церкви. Потом у нас была национальная идея впервые в мире построить коммунизм. Подобного рода идеологии всегда мифологичны. А во-вторых, учитывая современную политическую и духовную ситуацию, никто на это не отреагирует - люди устали. Надо ясно понимать, что после 70 лет коммунистического эксперимента и навязывания таких идей сверху, у людей теперь реакция - отторжение.
Но если понятие национальной идеи понимать как цель, наиболее важную для современного этапа развития, как конкретную цель, стимулирующую энергию или какие-то программы, тогда национальная идея приемлема. Потому что, допустим, после распада СССР территория Российской Федерации - это новое историческое образование, и перед ней стоит уйма конкретных целей, которые до сих пор не решены. Если поставить на современном этапе главной задачей преодоление нашего появившегося социального неравенства, преодоления бедности, подъем уровня жизни населения, то такая национальная идея будет воспринята.
Конечно, возможно объединение нации без образа внешнего врага. Образ внешнего врага не так уже влияет на нас, на русское сознание. Я повторяю, мы имеем дело с совершенно новой Россией, в новых границах, со страной, которая имеет уйму кричащих, социально опасных проблем. И их решение может стать национальной идеей.
Например, такой идеей может стать преодоление опасности и преступности. Мы ведь чемпионы в Европе по преступности. Мы же молчим. У нас количество наркозависимых, говорят, доходит уже до десяти миллионов. Вот вам и национальная идея. Абстрактные слова типа построения коммунизма не имеют никакого смысла.
Национальная идея нужна в любом случае. Есть два системных варианта такого рода национальной идеи. Это национальная идея как система ценностей и национальная идея как некая стратегическая глобальная цель. Например, в качестве системы ценностей можно представить то, что есть, предположим, у американцев. Это сочетание опоры на частную инициативу, очень сильное государство, очень сильное гражданское общество и идея свободы и веры в Бога. Такое сочетание делают Америку мессией свободы и они готовы нести эту систему ценностей на весь окружающий мир.
Это помогает им преодолевать препятствия, трудности, в критический момент сплачивает нацию. Когда произошла атака на небоскребы 11 сентября, нация не раскололась, она сплотилась вокруг американских ценностей.
У стран Евросоюза тоже есть свой аналог национальной идеи. Как правило, он включает в себя жесткую власть закона. Жесткая власть закона и социальная справедливость, плюс акцент на культуру – характерны для Европы. Культура имеет большое значение и для формирования элиты, и для сохранения национальной идентичности в условиях глобализации, и для личности, чтобы быть счастливой.
При этом в Германии национальная идея включает в себя то, что после нацизма не должно быть никакой национальной исключительности. А во Франции она включает в себя идею французской гордости, ради которой Париж очень жестко защищает свой язык от англицизмов, что невозможно в случае с Германией.
В Японии также есть своя национальная идея как система ценностей. В отличие от других стран она включает не столько либерализм, сколько компаративизм, когда человек растворяется в коллективе, по сути дела. Есть огромное уважение к старшим, чего, например, нет в Америке.
Второй вариант национальной идеи – это некая глобальная цель, которая организует, мобилизует нацию на ее выполнение. Для США эта глобальная идея – сохранение своего лидерства в мире. Для Германии было в этом смысле важно обрести свое новое место в семье европейских народов после поражения во Второй мировой войне. Опять же цель - жить достойно, по общеевропейским правилам. Для Франции было важно стать современной, отказавшись от колониальной системы.
У нас тоже возможна такая национальная идея. Она может быть сформулирована как стремление стать современной страной, преодолеть катастрофу 90-х годов. Я бы, например, в качестве такой национальной идеи выдвинул задачу сделать Россию самой непьющей страной Европы.
Здесь нужна большая цель. Не что-то такое, а большая цель и достаточно осязаемая, которая за собой потянула бы все остальные, для достижения которых пришлось бы решать и другие проблемы. А без национальной идеи общество атомизируется и становится не в состоянии решать даже и маленькие проблемы.
Для решения маленьких проблем лучше в качестве цели ставить не маленькие проблемы, а большие, для решения которых нужно решить маленькие. Это как тренер на групповых упражнениях в спортзале. Все знают, что нужно заниматься для себя. Но очень мало кто может заставить себя заниматься. А когда есть тренер на групповых упражнениях, когда есть группа, то заниматься становится значительно легче.
В рамках России объединительные идеи возникали только тогда, когда уже подходили к самой-самой последней черте. Это либо черта гражданской войны, либо черта внешней угрозы, либо полного развала государства. Есть такая поговорка: «Пока гром не грянет – мужик не перекрестится». И поэтому в данном случае придумать объединительную идею, именно придумать, невозможно. Мы сегодня можем объединиться либо против кого-то, допустим, как раньше против Америки, против капиталистического мира, который угрожал Советскому Союзу, против внешней угрозы, либо против внутреннего врага, врагов народа. На что-либо созидательное, как показали последние 200-300 лет, объединить людей невозможно.
К тому же современное общество стало более эгоистично. Когда человек приходил из деревни и шел на завод, у него были какие-то перспективы построить коммунизм при жизни - он стал лучше зарабатывать, он что-то делал, стал более свободным. Когда строили великие стройки, считали, что таким образом мы укрепляем наше государство, чтобы в будущем была крепкая экономическая база и враги нас не смогли захватить. А сейчас мир стал без границ, и все понимают, что если здесь плохо, я сяду в самолет, уеду в другую страну. Это для тех, кто богатый и интеллектуальный. А те, кто бедные у себя в маленьком городке или в деревне - просто пьют и ругают власть. Здесь есть такая определенная безысходность. Поэтому либо внешняя угроза, либо внутренний враг - другого не дано.
Искусственно выработать объединительную идею невозможно. Люди объединяются хаотически. Нельзя людям сказать: давайте консолидируемся вокруг этого. Есть масса проблем, которые вызывают объединение. Допустим, национальная проблема. Нельзя людей заставить быть интернационалистами. Невозможно. А под лозунгом «Наших бьют!» встанет большинство представителей любой национальности, за своих. Это беда человеческого общества, она касается не только России, а всех восточных стран.
Россия все-таки восточная страна, потому что над нами никогда не было диктата закона и диктата церкви, как у протестантов. Если протестант на разумном уровне верит в бога и на разумном уровне сам принимал участие в принятии закона, если католик верит в запреты, которые на него наложили, и считает, что так и должно быть, то мы пришли в веру из язычников в большинстве своем и всегда обходили религиозные запреты, и всегда уклонялись от царских законов. Россия была большая, и крепостной всегда мог сбежать. Было куда бежать. А у европейца отступать было некуда.
