Патриарх развеивает мифы
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в преддверии своего визита в Японию ответил на вопросы журналистов из страны восходящего солнца о взаимоотношениях РПЦ и власти в современной России. Необходимость разъяснений в этой области возникла в связи с обвинениями РПЦ в клерикализме со стороны ряда СМИ и известных блогеров.
Если в прошлые века государство диктовало церкви свои условия, которые духовным лицам приходилось выполнять, то некоторые события сегодняшнего дня, в частности, процесс над Pussy Riot позволили предположить, что церковь стремиться взять на себя некоторые функции государства. Будто в подтверждение этой мысли протоиерей Всеволод Чаплин предложил создать в России православную партию. А отдельные церковные организации объявили, что готовы выступить в роли блюстителей порядка, создав православные дружины.
Клерикализация российского общества, которая предполагает власть духовенства и его политическое влияние на ситуацию в стране, - это миф, который не имеет под собой ни одного факта, заявил патриарх Московский и всея Руси Кирилл в интервью японским СМИ в преддверии своего визита в Японию, который запланирован на 14-18 сентября.
Как передает агентство ИТАР-ТАСС, предстоятель Русской православной церкви отметил, что нет ни одного примера, который свидетельствовал бы о политическом влиянии патриарха, епископов или духовенства на власть. «Мы как Церковь свободны говорить от своего лица, вне зависимости от позиции государства. По многим вопросам у нас мнение совпадает, но есть вопросы, где мнения у нас не в полной мере совпадают, а иногда и совсем не совпадают», - сказал он.
«Когда говорят, что Церковь в России очень тесно соединена с государством, то говорят неправду, этого не существует», - подчеркнул Святейший, отметив, что, не смотря на это, между Церковью и государством налажено сотрудничество на федеральном и местном уровнях по целому спектру проблем. «Мы сотрудничаем в деле восстановления культурных памятников, в деле нравственного воспитания подрастающего поколения, в области культуры и особенно сейчас важно наше сотрудничество в социальной сфере», - привел примеры патриарх.
Он подчеркнул, что Церковь не ставит цели влиять на политику государственных деятелей, но слова проповедей, конечно, адресованы всему народу, включая и представителей властей. «Мы несем определенные ценности нашему народу, в первую очередь, - нравственные ценности, и мы настаиваем на том, что в основе всякой политики должно быть нравственное начало», - отметил патриарх Кирилл.
Одновременно с заявлениями о клерикализме появились разговоры о другой неблагоприятной для РПЦ крайности – антиклерикализме. Речь идет о негативной реакции общества на образ жизни церковных лиц, который не вполне соответствует ценностям, которые они проповедуют.
Подтвержденные и неподтвержденные слухи о нечестном состоянии, нажитом высшим духовенством и в частности патриархом Кириллом, о неподобающем образе жизни отдельных церковнослужителей и, наконец, и арест, и сам процесс, и приговор над девушками из Pussy Riot, незаконные с точки зрения светского права и оправданные позицией РПЦ, привели к ужесточению антиклерикальных настроений в обществе. Эти настроения привели даже к актам вандализма – спиливанию крестов в нескольких российских областях.
Очевидно, руководство РПЦ полагало, что процесс над Pussy Riot сплотит народ вокруг церкви. Однако вышло наоборот – часть общества вышла за церковную ограду. Общество, по сути, раскололось на две части.
Впрочем, по словам публициста Леонида Радзиховского, радикально-антиклерикальная часть остается в существенном меньшинстве.
«Некоторая малая часть общества в России всегда традиционно была против церкви, и сейчас она против церкви, - отметил эксперт в интервью «Актуальным комментариям». - Некоторые из них при этом, атеисты, отрицают религию и Бога вообще. Некоторые при этом, неатеисты, верующие, но верующие в бога и неверующие в РПЦ. Есть всякие группы. Но факт заключается в том, что эти группы невелики, в государственном смысле абсолютно невлиятельны».
«Есть еще шумливая, активная, очень громко себя проявляющая группа, - добавил Радзиховский. - Совсем уж малая группа откровенных хулиганов, которые ломают кресты, безобразничают». «Но пугаться этого не стоит, ведь хулиганы всегда и везде были, есть и будут», - полагает эксперт.
Со своим коллегой в том, что РПЦ в России продолжает пользоваться серьезным авторитетом, согласился политолог Павел Салин. Однако, как отметил эксперт, «существует спрос на роль РПЦ как морального авторитета, как источника моральных норм, но ни в коем случае не норм повседневной жизни и уж тем более не норм политических». Последнее же проявление политической активности со стороны РПЦ - идея Всеволода Чаплина о создании православной партии, по мнению Салина, как раз идет вразрез с общественными ожиданиями.
«Церковь, если в ней возьмут верх сторонники жесткой линии, может утратить тот капитал общественного доверия, который сейчас существует, и важность которого сейчас растет по мере делигитимизации светской власти в России, - считает эксперт. – С другой стороны церковь как раз может выступить той самой подпоркой, которая попытается спасти Россию от сползания в политический хаос».
РПЦ – это традиционно главнейший институт государства в России. Если говорить словами, которые воспринимаются как положительные, то церковь – это главный источник патриотизма. Если говорить словами, которые воспринимаются как отрицательные, то церковь – это главный адвокат чиновников, государства, которое постоянно повторяет, что всякая власть от бога. Но в любом случае, оценивать это положительно или оценивать отрицательно, но церковь в России всегда была и есть несущей опорой государства. При этом никогда государство в России не подчинялось церкви и никогда не было клерикальным, а церковь всегда подчинялась государству, всегда была государственнической.
До революции это было совсем просто и формально. Русскую православную церковь возглавлял чиновник, официально назначенный царем – обер-прокурор Синода. Сейчас формально церковь отделена от государства, и отношения более сложные. И, действительно, прямо приказывать священниками государство не может. Но совершенно очевидно, что церковь зависит от государства, нуждается в государстве так же, как и государство зависит от церкви и нуждается в церкви. И чем менее развиты собственно политические и гражданские институты, тем сильнее зависимость государства от церкви. Грубо говоря, чем меньше государство может опираться на закон, тем сильнее оно опирается на ощущение у людей, что власть от бога, что бог поддерживает власть и так далее. А кто говорит от имени бога? От имени бога в России говорит Русская православная церковь. Так что это – церковный брак, нерасторжимый, где жених – это, разумеется, государство, а невеста – это, разумеется, церковь. Совет им да любовь. А кто в этой семье главный – судить не берусь, зависит от характера жениха и невесты.
Что касается отношений церкви с обществом, то российское общество воспринимает РПЦ неоднородно. Большая его часть отождествляет веру в бога и веру в Русскую православную церковь, а вера в церковь сводится к соблюдению ритуалов и к такому общему уважению к церкви как институту. Отдельных священников могут не уважать, отдельные поступки церкви могут не уважать, но церковь как институт уважают, верят в чудеса, так или иначе, не слишком задумываясь, верят в загробную жизнь.
Конечно, все происходящее в России имеет, мягко говоря, не прямое отношение к христианству, потому что христианство – это религия абсолютно космополитическая, никакого отношения к России не имеющая. В России сложилась религия патриотическая и государственная. А ведь христианство вообще никак не связано с государством: кесарю – кесарево, а богу – божье. Русская православная церковь же прямо связана с государством. Христианство категорически отрицает насилие, это религия пацифистская, направленная против войн. Русская православная церковь благословляет войны – войны защитные, войны патриотические и так далее. То есть отношения христианства и РПЦ далеко непросты, очень мягко говоря. Но подавляющее большинство людей об этом, естественно, не задумываются.
Некоторая малая часть общества в России всегда традиционно была против церкви, и сейчас она против церкви. Некоторые из них при этом, атеисты, отрицают религию и бога вообще. Некоторые при этом, неатеисты, верующие, но верующие в бога и неверующие в РПЦ. Есть всякие группы. Но факт заключается в том, что эти группы невелики, в государственном смысле абсолютно невлиятельны. Но есть еще шумливая, активная, очень громко себя проявляющая группа. Совсем уж малая группа откровенных хулиганов, которые ломают кресты, безобразничают и так далее. Но пугаться этого не стоит, ведь хулиганы всегда и везде были, есть и будут.
Cейчас православная церковь в лице патриарха оказалась в достаточно сложной ситуации. События, развернувшиеся вокруг Pussy Riot, ударили не столько по власти, сколько по РПЦ. Хотя с формальной точки зрения сторонники Pussy Riot, юристы, их адвокаты, представители общественности, которые выступали в поддержку, бодались по большому счету с властью, с ее юридическим аппаратом. Но с медийной точки зрения это было подано так, что якобы за процессом стоит православная церковь, которая на самом деле на этот процесс практически не имела никакого влияния. При этом именно РПЦ настаивает на максимально жестком преследовании девушек из так называемой панк-группы.
Поэтому процесс ударил очень серьезно по имиджу православной церкви и конкретно по имиджу патриарха Кирилла, который пытался все время продвигать такой модернизированный имидж патриарха, церковного деятеля нового поколения, который использует новые инструменты коммуникации. А дело Pussy Riot показало церковь в таком средневековом мракобесном стиле. От имени церкви начали говорить отдельные радикальные элементы как внутри самой церкви, так и в околоцерковных экспертных и прочих кругах.
Это нанесло очень серьезный удар по имиджу РПЦ, отсюда попытка Кирилла сгладить эту негативную ситуацию. Патриарх оказался в достаточно сложной ситуации: он прекрасно понимает, что в нынешней ситуации его причисляют к бенефициарам этого процесса. Но он не может назвать вещи напрямую своими именами, потому что, во-первых, ему мало кто поверит - общественное мнение уже сложилось, а во-вторых, это будет означать прямой вызов власти. Поскольку если процесс не выгоден церкви, значит, он выгоден власти.
А вообще, проблемы патриархии сейчас проистекают из того, что во время политической дестабилизации декабря-января православная церковь не поддержала власть, а попыталась поставить себя выше этой власти, то есть выступить в качестве посредника между «сердитыми горожанами», которые вышли на улицы, и властью. Власти, в свою очередь, это не понравилось, потому что она воспринимает церковь как партнера и хочет опираться на церковь, но именно как на младшего партнера. А конекст скандала вокруг Pussy Riot очень серьезно, если можно так сказать, опустил православную церковь и ударил по амбициям того же патриарха, который теперь, если опять произойдут события подобные тому, которые произошли в Москве в декабре-январе, вряд ли рискнет возложить на себя роль посредника. Потому что в глазах этих «сердитых горожан» он теперь представитель структуры, которая имеет весьма мракобесный и средневековый имидж.
Притом соцопросы, в принципе, показывают, что церковь как институт пользуется весьма и весьма серьезным авторитетом в России. Но дело в том, что существует спрос на роль РПЦ как морального авторитета, как источника моральных норм, но ни в коем случае не норм повседневной жизни и уж тем более не норм политических. Последнее проявление политической активности со стороны РПЦ - идея Всеволода Чаплина о создании православной партии. Это как раз идет вразрез с общественными ожиданиями.
Церковь, если в ней возьмут верх сторонники жесткой линии, может утратить тот капитал общественного доверия, который сейчас существует, и важность которого сейчас растет по мере делигитимизации светской власти в России. С другой стороны, церковь как раз может выступить той самой подпоркой, которая попытается спасти Россию от сползания в политический хаос.
Клерикализация – это захват церковью политической власти, подмена государства церковью. Так вот, никакого захвата церковью политической власти не происходит. Церковь вообще не ставит такой задачи - подменять собой государство. Но антицерковное, антироссийское болотное лобби, распространение мифа о клерикализации общества и сращивания церкви и государства бьет по союзу церкви, общества и государства, так необходимому для спасения России. Оно бьет по союзу патриарха Кирилла и Владимира Путина. Подспудно распространяя эти мифы, антироссийское, антицерковное лобби пугает церковь государством и Владимиром Путиным, а государство пугает сильной церковью и сильным миссионером - патриархом Кириллом, который якобы претендует на подмену собой государственной власти.
Эти мифы распространяют такие персонажи как Роман Лункин, Михаил Соломатин, как антицерковный сайт Credo.ru. Они дописались до того, что церковь и государство, патриарх Кирилл и Владимир Путин якобы заинтересованы в крестоповале, заинтересованы в кощунствах для того, чтобы обвинить в этом кого-то. Таким образом, Болотная все время действует по стратегии представления жертвой агрессора и сваливания ответственности с больной головы на здоровую. Каким образом церковь и власть могут быть заинтересованы в покушении на церковь и власть? Это бред!
