Первая в мире рецессия изобилия

Современная экономика до сих пор была невосприимчива к инфекционным заболеваниям. Раньше эпидемии наносили ущерб здоровью и уносили десятки миллионов жизней. В первые в мировой истории пандемия вызвала экономический кризис, пишет философ Макс Эренфройнд на страницах Foreign Policy.

Даже несмотря на то, что органы общественного здравоохранения и простые люди предприняли аналогичные шаги для того, чтобы остановить распространение прошлых эпидемий, ни одна из них не оказала даже отдаленно сопоставимого воздействия на экономику.

Уникальность этой пандемии заключается в том, что впервые потребители во всем мире могут позволить себе тратить значительную часть своих доходов на товары и услуги, не являющиеся предметом первой необходимости. Большая часть потребления стала необязательной, и вместо того, чтобы рисковать жизнью, чтобы купить фраппучино, люди решили остаться дома. Другие хотели бы выйти, но органы здравоохранения приказали закрыть предприятия, которые не относятся к жизнеобеспечивающим. Наибольшему спаду подвергаются в период рецессии дискреционные (необязательные) расходы, а доля продовольствия в покупках растет, особенно у бедных слоев населения.

Изменение структуры экономической активности связано с десятилетиями преобразующего экономического роста. Предыдущие эпидемии не вызывали экономических кризисов, потому что большинство потребителей были бедными по сегодняшним стандартам, а их дискреционные расходы были минимальными. Огромный спрос на предметы первой необходимости, такие как продукты питания и одежда, которые ни домохозяйства, ни правительства не могли ограничить в интересах общественного здравоохранения, поддерживал экономику. Сегодняшняя экономика зависит от тысячи предметов роскоши, больших и малых, от кофе с завышенными ценами до авиаперелетов, и от этих предметов роскоши сейчас отказываются многие потребители. Вольно или невольно, но они экономят, а не тратят.

Кризис общественного здравоохранения является результатом нового патогенного коронавируса. Но экономический кризис — это результат нашего богатства. Рост создал как необычайное процветание, так и ранее неизвестные риски.

Исторически нетипичная реакция экономики на коронавирус — лишь еще одно свидетельство того, что рост изменил механику экономики способами, которые эксперты еще не полностью понимают. В конце концов, пандемия только усилила загадочные экономические тенденции XXI века: избыточные сбережения; низкие процентные ставки; падение цен; и массовая безработица — и все это несмотря на рост доходов. Удовлетворив все свои основные и большинство второстепенных потребностей, потребители во всем мире экономили большую часть общего дохода еще до вспышки.

Этой зимой, когда экономисты впервые смирились с этой пандемией, большинство предсказывали относительно скромные краткосрочные издержки. И есть основания ожидать, что эти издержки будут уравновешены в долгосрочной перспективе более быстрым ростом заработной платы и доходов.

Многие эксперты предсказывали спад в сфере предложения. Эта фраза означает, что поставки товаров и услуг в масштабах всей экономики прерываются или ограничиваются. Рецессии в сфере предложения, как правило, приводят к повышению цен, а также заработной платы и окладов, и они редко бывают столь же серьезными, как рецессии в сфере спроса. В условиях кризиса, связанного со спросом, товары и услуги являются легкодоступными, однако домашние хозяйства и предприятия не производят новых закупок. Обусловленное этим избыток непроданных товаров и безработных ведет к снижению цен и заработной платы.

Последствия прошлых эпидемий сказались главным образом на производственно-сбытовом секторе экономики. Наиболее важным примером была бубонная чума, впервые возникшая в Европе в 1348 году. «Чёрная Смерть» привела к нехватке рабочей силы, вызвала голод и, в конечном итоге, значительное увеличение заработной платы.

В начале апреля группа экономистов из Калифорнийского университета в Дэвисе пришла к выводу, что аналогичные последствия в сфере предложения последовали за другими крупными эпидемиями. Анализируя данные еще в XVI веке, они обнаружили, что нехватка рабочей силы увеличивает заработную плату. Эпидемия дала возможность выжившим рабочим и крестьянам противостоять своим властителям во все времена. Аналогичным образом, предыдущие исследования показали, что рост заработной платы и доходов последовал за гриппом 1918 года. Болезни привели к дефициту рабочей силы в основных отраслях промышленности, вызвав нехватку товаров, особенно угля и меди.

Как и предыдущие эпидемии, экономические последствия гриппа 1918 года в основном сказались на предложении. Но были также перебои со стороны спроса, которые предвосхитили рецессию в этом году. В 1918 году, как и сегодня, были запрещены свадьбы, похороны и другие публичные собрания. Почти везде закрывались школы, церкви и театры. Так же были закрыты бары, кинотеатры, танцевальные залы, бильярдные, боулинг, залы игровых автоматов во многих городах. Но главный факт об людях 1918 года заключается в том, что по современным меркам они были чрезвычайно бедны. Они тратили все средства на еду и одежду, несмотря на опасность заражения гриппом.

Хотя грипп 1918 года был гораздо более смертоносным, чем коронавирус, экономические последствия были едва заметны. Это потому, что сегодня мировая экономика качнулась в противоположном направлении — не в сторону дефицита, а в сторону излишков. Например, около 160 млн баррелей хранилось в море по всему миру, что является рекордом. В то время как предыдущие эпидемии повышали заработную плату, эта вызвала массовую безработицу.

Во время гриппа 1918 года расходы на продукты питания, одежду и жилье составляли 73% от типичного семейного бюджета. В 2019 году на эти категории приходилось всего 35% бюджета домохозяйств. И в эту сумму входят большие счета в ресторанах и барах. Расходы на еду вдали от дома, которых почти не было в начале 20 века, теперь почти равны расходам на продукты для среднего домохозяйства.

Образование и здравоохранение частично заменили пищу, кров и одежду в качестве предметов первой необходимости. Расходы на образование выросли с 0,5% во время гриппа 1918 года до 2,3% сегодня, а расходы на здравоохранение увеличились примерно с 5 до 8%. В обычное время образование и здравоохранение — неизбежная головная боль для каждой семьи. Но коронавирус привел в хаос даже в этих секторах. Из-за того, что студенты остаются дома, колледжи и университеты не могут взимать плату за обучение и проживание. Больницы были вынуждены отложить плановую госпитализацию и оказывать только экстренную помощь.

Поразительно высокий процент сбережений — самый важный статистический показатель для понимания экономики коронавируса. После оплаты счетов за еду, одежду и жилье у типичного потребителя в 1918 году просто не осталось средств, которые можно было отложить. Сегодня изобилие дает потребителям свободу выбора: тратить или копить. То, что они сделают с этими сбережениями, определит, насколько быстро экономика оправится после пандемии.

В краткосрочной перспективе, конечно, вся эта экономия может пойти на пользу экономике. После Второй мировой войны потребители потратили свои сбережения на покупку домов, бытовой техники и автомобилей, а также на рождение и воспитание детей. В результате экономический бум продлился на протяжении 1950-х и 1960-х годов.

Было бы преждевременно предсказывать, чего захотят потребители в будущем. Если пандемию удастся сдержать, нет (пока) причин полагать, что та же политика, которая раньше работала для создания спроса на продукты капиталистической системы, не сработает сегодня. Но без скоординированных усилий со стороны политиков всего мира по сокращению избыточных сбережений за счет перераспределения и государственных расходов, этот спад является лишь предварительным просмотром нормального состояния экономики в ближайшие годы. Изобилие изменило правила экономики. Ее необычная реакция на коронавирус показала это особенно ясно.