Нефтяной флот вторжения

В течение всего одной недели цены на нефть марки Brent упали почти на $2 за баррель – до $42.90 – на фоне того, как трейдеры пытались разобраться в том, что произошло на министерской встрече ОПЕК в Вене, которая завершилась в прямом смысле ничем. Картель не принял ни одного решения по нефтяным квотам, не обозначил своего отношения к ситуации на рынке и даже не заявил о некоторой консолидированной позиции в будущем.

Аналитики были готовы ко всему – к демаршам, интригам, скандальным информационным атакам – но получили просто коллапс всей системы принятия решений. Это вызвало такой шок на рынках, которого не было с самого 2009 года, наиболее депрессивного года прошлого кризиса.

Не только цены на нефть обновили минимумы, которые в последний раз были на табло рейдеров в разгар финансового кризиса в начале 2009 года. Акции нефтяных компаний, в том числе транснациональных гигантов, упали в Лондоне до самого низкого уровня в году, а на биржах США акции сланцевых компаний и вовсе «ушли в свободное падение», как оценивают их динамику на Уолл-стрит.

Абдалла Салем аль-Бадри, формальный глава ОПЕК, сделал беспрецедентное заявление. По его словам, стратегия картеля была ошибочно сжата до пассивного ожидания развития событий, в расчете, что нагрузка низких цен вынудит Россию и других глобальных производителей [не входящих в ОПЕК] попроситься к столу переговоров. Теперь картель заговорил иначе. «Мы ищем возможности для переговоров с не входящими в ОПЕК [глобальными игроками], и пытаемся достичь коллективных усилий».

Однако вовсе не очевидно, что России и США имеет смысл теперь, после того, как ОПЕК показала свою несостоятельность как регулятор в глазах нефтяного рынка – что зафиксировали биржи, самый объективный индикатор – начинать с картелем диалог. Все больше аналитиков склоняются к тому, что сама модель ОПЕК уходит в прошлое, и нужен новый мега-регулятор глобального нефтяного рынка с участием всего трех игроков – России, Саудовской Аравии и США. Как показал уходящий год, только поведение каждого из них реально влияет на ситуацию с ценами – все остальные, даже крупные игроки, сегодня просто статисты на рынке нефти.

Причина, прежде всего, в общем весе этих трех государств в мировой экономике (в случае Саудовской Аравии – в мировой финансовой системе).

Так, например, один из крупнейших мировых производителей, Ирак, потерял в прошлом году 47% всего национального бюджета в связи с падением цен.

Иран, другой крупнейший производитель, вынужден держать от 40 до 50 миллионов (!) баррелей нефти на танкерах, стоящих на якоре возле портов разгрузки в ожидании снятия санкций. То есть нефть уже добыта, загружена на танкеры, доставлена потребителю – и теперь танкеры встали на якорь. Причина проста – в самом Иране нет даже пустого кувшина, куда можно было бы залить добытую нефть. А это значит, что доходы бюджета от добычи нефти пока что нулевые.

Та же ситуация с другими производителями, включая и Саудовскую Аравию. По данным Международного энергетического агентства, сегодня более 100 миллионов баррелей уже добытой нефти хранится на танкерах в прямой видимости от берега.

Цена аренды супертанкера взлетела до более чем $111000 в день на средний тоннаж – самый высокий показатель с июля 2008 года – и при этом рынок вычерпан до дна: в последние недели года оставшиеся суда уже забронированы на месяцы вперед, чтобы не перевозить нефть, а ее просто хранить.

Совсем другая ситуация у «большой тройки» – России, США и Саудовской Аравии. 
Запасы нефти в США выросли еще на прошлой неделе на 1,6 млн баррелей до головокружительной уровня 489.4 миллионов – но все же экономика Америки обладает достаточными резервами для хранения, чтобы не ставить на якорь танкерный флот.

В России ситуация аналогичная – рост добычи в этом году от рекордных показателей в абсолютном выражении компенсировался ростом поставок в Китай на 31%, и никакого затоваривания не ожидается. Более того, Кремль договорился, что Пекин будет дополнительно покупать 250000 баррелей в день для пополнения стратегических запасов на своей собственной территории – именно у России (доля саудитов в закупках Китая в прошлом году сократилась на процент).

Саудовская Аравия обладает колоссальными финансовыми ресурсами, которые позволяют ей банально перекупать все сколь-нибудь пригодные хранилища в любой точке мира, где они еще остались. Так, на прошлой неделе саудиты объявили об аренде нефтяного терминала в Гданьске, – в недавнем прошлом никому не интересного из-за технологической отсталости – за очевидно «призовую» цену. Терминал был, по оценкам аналитиков, едва ли не последним незаполненным терминалом такого класса в Европе.

Да, все страны (кроме США, для которых нефть законодательно не является экспортным товаром) несут бюджетные издержки в связи с низкими ценами. По оценкам Дойче Банк, бюджетные затраты выйдут на уровень безубыточности при ценах на нефть марки WTI примерно $120 в Бахрейне, $100 для Саудовской Аравии, 90 $ для Нигерии и Венесуэлы.

Для России этот показатель равен $80 – самый низкий показатель среди добывающих стран с высокой бюджетной долей социальных расходов. Данные Дойче Банк четко опровергают, что российская экономика настолько уж зависима от нефтяных цен – ее запас устойчивости немцы оценивают как самый высокий среди крупных игроков в нефтедобыче, если не учитывать США, где экспорт нефти законодательно запрещен.

Все это актуализирует давно звучащую идею «нового мегакартеля» – прямых переговоров России, Саудовской Аравии и США по вопросам глобальной политики на нефтяном рынке. Только от их действий зависит реальная динамика цен, только они обладают ресурсами для маневра.

И приглашать ли к этому разговору статистов из ОПЕК – вопрос вовсе не очевидный.

Директор российского Института инструментов политического анализа Александр Шпунт специально для «Актуальных комментариев»
____________

Читайте также:

• Россия побьется за цены на нефть
• Как России удержать нефть от падения?
• ОПЕК расписалась в бессилии