Неудобная разница

Мне, наконец, улыбнулась удача: я нашла человека, задавшего публично самый насущный вопрос, о котором «политкорректь» всех времён и народов не то что заикнуться – думать боится.

Человекa зовут Тьерри Бодэ, он преподаёт публичное право в одном из университетов Голландии, написал книгу с ужасным названием «Необходимые границы. Почему супранационализм и мультикультурализм разрушают демократию» и откровенно диву даётся, почему ни один голос до сих пор не озвучил такой простой истины, как то, что между «беженцем», нуждающимся во временной помощи на определённый, тяжкий для него период, и человеком, являющимся к вам «навеки поселиться» существует одна большая и очень неудобная разница.

Действительно, за всю многострадальную историю человечества бегали туда-сюда-обратно не от хорошей жизни и не раз. В той же Голландии, например: во время Первой мировой более миллиона бельгийских фламандцев были приняты как беженцы и благополучно вернулись домой после окончания войны в 1919 году.

В интернациональном праве чётко прописана подобная ситуация: прибывающий беженец, гонимый катастрофическими обстоятельствами, имеет право рассчитывать на максимум пятилетний срок защиты, которую гарантирует принявшее его государство.

Даже если в ситуации с сегодняшними мигрантами вам немедленно ткнут в нос войну и разруху, конца которым на их исконных территориях может не предвидеться и через пять лет, аргумент не снимает вопроса: почему вовсе не упоминается и не рассматривается последующая возможность их возвращения домой, при условии прекращения войны, улучшении экономической ситуации, или просто – хоть когда-нибудь, и приложения к этому каких бы то ни было усилий, с чьей бы то ни было стороны?..

Отметьте очевидное: еврoпейские страны изначально принимают миграционные потоки в негласной, но абсолютной уверенности, что эти люди приходят навсегда.

То есть, что бы ни происходило на территориях, откуда бегут в Европу эти люди, разгребать и улаживать всё это на местах будут не они. Возвращаться они, вроде как, не собираются. И даже с готовностью уничтожают любые документы, позволяющие отправить их назад, куда бы то ни было, кроме европейских комфортных и ухоженных не их трудами стран.

Ещё одна очевидность: эти люди представляют сильно отличную от европейской культуру (это если выбирать самый мягкий из эвфемизмов...) и вовсе не разделяют общепринятых до сих пор в Европе ценностей (это тоже – самый мягкий из эвфемизмов...).

И последняя, проходная деталь: эти люди (их подавляющее большинство) вовсе не спешат трудиться на всеобщее благо в погрязшей в безработице Европе и не требуют работы сразу по прибытии; зато сразу по прибытии со знанием дела требуют вполне конкретные, ничем не заслуженные блага (подчас далеко не входящие в прейскурант «самого необхoдимого»), за счёт принявшего их населения.

Cухо, в цифрах: в Голландии общее число мигрантов из мусульманских стран сегодня составляют почти 20% населения (3,5 миллиона человек). В Норвегии – миллион человек (на 5 миллионов жителей). Рекорд в мигрантах на душу населения пока держит образцовая в политкорректности Швеция, где на чуть менее 10 миллионов человек приходится 163 тысячи мигрантов.

Шёпотом: «из мусульманских стран».

После последних культурных событий в Кёльне, вернувших в инфо-трафик неприятные воспоминания о терактах в Париже, Норвегия, Швеция и Даниязакрывают границы.

Скандал всё-таки назревает, несмотря на судорoжные усилия европейской политкорректи в очередной раз намертво завинтить крышку на скороварке, уповая на то, что рванёт не сразу.

Сожжённые неделю назад католические церкви во Франции (отопление самовозгорелось), спиленные кресты (сами отвалились), нападение на еврейского учителя в Марселе (юноша-турок сам себе не рад – был в депрессии, вспылил...), а также жительницы Кёльна, Штутгарта, Ганновера, Стокгольма и прочих цитаделей нежной цивилизации (сами себя осрамили...) – со всей ответственностью позволяет утверждать пропагандистам политкорректи в большом эфире, что первые страдальцы от терроризма никто иные как… мусульмане и именно они (не шутка, но цитата!).

Они ведь так страдают от того, что вокруг происходит, a все на них обижаются и неполиткорректно показывают пальцем. Они, правда, как-то молча страдают и совсем не протестуют против «терроризма». Но вопрошать публично, почему они не протестуют вместе со всеми, неполиткорректно. Поэтому никто давно больше не спрашивает. Имеют право не протестовать, у них так принято.

Президент Олланд лично посетил на днях большую парижскую мечеть, дабы испить там «братского чаю» в братской же компании, закрепив таким образом братский союз после серии прискорбных терактов. Это у них было нечто вроде «трубки мира», только в жидком виде.

Президент пил чай и скорбел через запотевшие очки о жертвах «терроризма». Слово «исламизм» всуе вообще никогда не произносится, чтобы не обобщать и не бросать тень на братский плетень. Потому что это слово рискует подставить братскую религию, а это уж ну вовсе ни к чему. Не поймут. Обидятся.

Никак не вспомню, кто из мудрейших сказал, что если вы не наберётесь мужества и не назовёте врага врагом, это ничего не изменит и противостояния не предотвратит. Потому что враг ваш уже назначил на эту должность вас.

И значит, битва будет, сколько ни молчи.

Елена Кондратьева-Сальгеро, журналист, главный редактор литературного альманаха «Глаголъ», Франция

____________

Читайте также:

• Сложносочиненное совпадение
• Под ребро
• Еще не дно